Детям
Может быть, слыхали все вы — и не раз,
Что на свете есть поэты?
А какие их приметы,
Расскажу я вам сейчас:
Уж давным-давно пропели петухи…
А поэт еще в постели.
Днем шагает он без цели,
Ночью пишет всё стихи.
Беззаботный и беспечный, как Барбос,
Весел он под каждым кровом,
И играет звонким словом,
И во все сует свой нос.
Он хоть взрослый, но совсем такой, как вы:
Любит сказки, солнце, елки,—
То прилежнее он пчелки,
То ленивее совы.
У него есть белоснежный, резвый конь,
Конь Пегас, рысак крылатый,
И на нем поэт лохматый
Мчится в воду и в огонь…
Ну так вот, — такой поэт примчался к вам:
Это ваш слуга покорный,
Он зовется «Саша Черный»…
Почему? Не знаю сам.
Здесь для вас связал в букет он, как цветы,
Все стихи при свете свечки.
До свиданья, человечки! —
Надо чайник снять с плиты…
Про животных
Щука
С Александром Куприным
(Знаменитым рыболовом!)
По пруду скользим, как дым,
Под наметом тополевым.
Я вздымаюсь на носу
И веслом каскады рою,
Он, зажав в руке лесу,
На корме сидит с блесною.
Сердце, — бешеный комок,—
Отбивает: щука-щука!
Оплываем островок,
На корме, увы, ни звука…
Только ивы шелестят,
Запрокинув в воду шапки,
Только кролики глядят,
В изумленье встав на лапки.
Вдруг, взглянув из-за плеча,
Я застыл и крякнул… Ловко!
Александр Куприн, рыча,
Из воды сучит бечевку…
Кровожадные глаза
Полны трепетного мрака:
— Напоролась, егоза!
Не уйдешь… Шалишь, собака! —
Тянет, тянет. Не легко.
Пузырем вскипает влага:
Распластавшись глубоко,
На крючке висит… коряга.
Черепаха
Дядя Васенька в подарок черепаху мне принес:
Сбоку ножки, сзади хвостик, головенка без волос.
Я ее пощекотала, а она молчит, как пень.
Заползла, как жук, под ванну и сидит там целый день.
Я бисквиты ей совала, и морковку, и компот.
Не желает… Втянет шейку и закроет черный рот.
Три часа я сторожила, чтобы сунулась под дверь.
Не хочу такой игрушки! Скучный, глупый, гадкий зверь!..
Фокс наш тоже недоволен: удивился, задрожал:
Утюжок на куцых ножках? Ходит-бродит… Вот нахал!
Я взяла ее в кроватку, положила у плеча,—
Неуютно и противно, как кусочек кирпича…
Лишь одним я забавлялась: стала ножкой ей на щит,
А она молчит и терпит… Не вздыхает, не пищит.
Если в среду дядя Вася снова в гости к нам придет,
Не скажу ему ни слова, — все равно он не поймет,
Равнодушно-равнодушно сяду рядом на диван
И тихонько черепаху положу ему в карман.
Козленок
Треск цикадный так звонок…
Море — солнце — лоза.
На оливе козленок.
Под оливой — коза.
Он взбежал на верхушку
Поглазеть на залив,
На лесную опушку,
На щербатый обрыв.
Шея — вправо и влево:
Волн искристая сталь,
Гул лесного напева
И холмистая даль…
Ножки резвые крепко
Растопырились вбок,
И копытца так цепко
Оперлись о сучок.
Смотрит зорко и важно,—
Воздух дымчато-сиз…
Засвистал я протяжно,
Поманил его вниз.
Встрепенулся, нагнулся,
И с сучка на сучок,
Вскинув ножки, метнулся
И стремглав наутек…
Вдоль мимоз и сарая,
Мимо фермы пустой,
Белой спинкой мелькая,
Скрылся в чаще густой.
А коза на веревке
Наклонила рога,
Я ей бросил морковку,—
Не берет от врага,
Злится, рвется из кожи,
Верещит: «Караул!
К нам подкрался прохожий
И козленка спугнул…»
Зверье
1. ОБЕЗЬЯНКА
Обезьянка смотрит с ветки:
— Что за штука вьется вбок?
Обезьянья мама сверху
Отвечает: «Мотылек».
«Можно есть?» — «А ты попробуй».—
Обезьянка лапки врозь.
Хлоп! И смотрит: на ладошках
Пыль и усики — хоть брось…
Водит носом, лижет лапки,—
Обезьянке невдомек:
И не сладко, и не пахнет…
Где же этот мотылек?!
2. ГИЕНА
Гиена такая мерзкая.
Морда у нее дерзкая,
Шерсть на загривке торчком,
Спина — сучком,
По бокам (для чего — непонятно)
Ржавые пятна.
Живот — грязный и лысый,
Пахнет она керосином и крысой…
Ткнется в решетку — хвост у ноги,
Глаза — как у Бабы Яги.
А мне ее жалко…
Разве ей не обидно?
Даже моль, даже галка
Симпатична и миловидна.
Мне объяснила невеста дядиволодина,
Тетя Аглая:
«Почему она злая?
Потому что уродина».
3. ДЕВОЧКА И БЕЛАЯ МЕДВЕДИЦА
Сидит медведица в каменной ванне…
Белоснежная шубка, когти, как жесть.
У нее ни папы, ни мамы, ни няни,
Кто ей понравится, отдает тому честь.
Плещет водою направо-налево,
Ни мыла, ни щетки, ни отрубей…
Сидит себе в шубке, как королева,
И смотрит задумчиво на голубей.
Но быть человеческой девочкой тяжко:
Мыло так щиплет глаза и язык!
А если полезешь в ванну в рубашке,
Поймают за хвост и подымут крик.
4. МОРСКАЯ СВИНКА
Морская? А где ж это море?
Не люблю я таких небылиц:
Она живет в коридоре,
В ящике из-под яиц.
Клок белый, клок черный, клок рыжий,—
Как будто чертик морской.
У бабушки есть в Париже
Знакомый химик такой.
Скажешь ей: «Здравствуй, душка!»
Она равнодушно молчит.
Нахохлится, словно подушка,
И грызет прошлогодний бисквит.
Но ночью — совсем другое!
Вдруг вскочит, как домовой,
И яростно рвет обои
Под самой моей головой.
Чижик
«Чижик, Чижик, где ты был?»
У Катюши кофе пил,
С булкой, с маслом, с молоком
И с копченым языком.
А потом мы на шкапу
С ней плясали «Ки-ка-пу»…
Ножки этак, так и сяк,
А животики — вот так.
А потом я на окне
Спел ей песню о весне:
Кот мурлыкал, пес ворчал,
Ветер шторку колыхал.
А потом, потом, потом
Дал коту я в глаз хвостом,
Поднял крылья, клюнул пса
И умчался в небеса!
Кошки-мышки
Кошка — злюка в серой шубке!
Кошка — страшный хищный зверь..
Растопыривайте юбки,
Пропускайте мышку в дверь!
Пропускайте мышь-трусишку,
Кошка здесь, и, там, и тут…
Мышка, мышь, ныряй под мышку,
А не то — тебе капут.
Оближи-ка, кошка, губки:
Мышку ветер подковал…
Ты возьми-ка хвост свой в зубки,
Чтобы бегать не мешал!
Кошка-киска, зверь лукавый,
Кошка-злюка, кошка — брысь!
Вправо-влево, влево-вправо, —
Мышка, мышка, берегись!
Ах, как страшно бьется сердце!
Наш мышонок чуть живой:
Разбежался в круг сквозь дверцы,
Бац — и в кошку головой…
Про кота
Раньше всех проснулся кот,
Поднял рыжий хвост столбом,
Спинку выпятил горбом
И во весь кошачий рот
Как зевнет!
«Мур! умыться бы не грех…»
Вместо мыла — язычок,
Кот свернулся на бочок
И давай лизать свой мех!
Просто смех!
А умывшись, в кухню шмыг;
Скажет «здравствуйте» метле
И пошарит на столе:
Где вчерашний жирный сиг?
Съел бы вмиг!
Насмотрелся да во двор —
Зашипел на индюка,
Пролетел вдоль чердака
И, разрыв в помойке сор, —
На забор!…
В доме встали. Кот к окну:
«Мур! на ветке шесть ворон!»
Хвост забился, когти вон,
Смотрит кот наш в вышину —
На сосну.
Убежал, разинув рот…
Только к вечеру домой,
Весь в царапках, злой, хромой.
Долго точит когти кот
О комод…
Ночь. Кот тронет лапкой дверь,
Проберется в коридор
И сидит в углу, как вор.
Тише, мыши! здесь теперь
Страшный зверь!
Нет мышей… кот сел на стул
И зевает: «Где б прилечь?»
Тихо прыгнул он на печь,
Затянул «мурлы», вздохнул
И заснул.
Попка
— У кого ты заказывал, Попочка, фрак?
— Ду-рак!
— А кто красил тебе колпак?
— Ду-ррак!
— Фу, какой ты чудак!
— Ду-рррак!
Скучно Попочке в клетке, круглой беседке.
Высунул толстенький черный язык,
Словно клык…
Щелкнул,
Зацепился когтями за прутья,
Изорвал бумажку в лоскутья
И повис — вниз головой.
Вон он какой!
Моментальная фотография
На балконе под столиком
Сидят белые кролики
И грызут карниз.
Чистые,
Пушистые,
Одно ухо вниз,
А другое — в небо.
Дай им хлеба!
Подберут до крошки,
Понюхают быстро ладошку
И вон!
Хлоп — задними лапами в пол,
Скорее под стол,
За старый вазон…
Сядут в ряд,
Высунут усики
И дрожат.
Эх, вы, трусики!..
Кто?
«Ну-ка, дети!
Кто храбрее всех на свете?»
Так и знал — в ответ все хором нараспев:
«Лев!»
— «Лев? ха-ха… легко быть храбрым,
Если лапы шире швабры,
Нет, ни лев, ни слон… храбрее всех малыш —
Мышь!
Сам вчера я видел чудо,
Как мышонок влез на блюдо
И у носа спящей кошки
Не спеша поел все крошки.
Что!»
Индюк важничает
Ф-фух!
Я индейский петух!..
Самый важный!
Нос трехэтажный…
Грудь кораблем.
Хвост решетом…
Ф-фух!
Ты балда-разбалда, оболтус-мальчишка.
Ты балда, ты болтун, ты буян, ты глупышка!..
Ф-фух!
Ты что меня дразнишь?
Я индейский петух!
Ф-фух!
Самый важный…
Нос трехэтажный,
Под носом — сережки
И сизые брошки.
Грудь кораблем,
Хвост решетом,
Персидские ноги, —
Прочь с дороги!..
Ф-фух!
Два утенка
Два утенка подцепили дождевого червяка,
Растянули, как резинку, — трах! и стало два
Куска…
Желтый вправо, черный влево вверх тормашками
Летит.
А ворона смотрит с ветки и вороне говорит:
«Невозможные манеры! посмотрите-ка, Софи…
Воспитала мама-утка… фи, какая жадность!
Фи!»
Из окна вдруг тетя Даша корку выбросила
В сад.
Вмиг сцепились две вороны — только перышки
Летят.
А утята страшно рады… «посмотрите-ка,
Софи…
Кто воспитывал? барбоска? фи! и очень даже
Фи!»
Как кот сметаны поел
Жили-были мышки,
Серые пальтишки.
Жил еще кот,
Бархатный живот.
Пошел кот к чулану
Полизать сметану,
Да чулан на задвижке,
А в чулане мышки…
Сидит кот перед дверцей,
Колотится сердце, —
Войти нельзя!
Вот запел кот,
Бархатный живот,
Тоненьким голосишкой
Вроде мышки:
«Эй вы, слышь!
Я тоже мышь, —
Больно хочется есть,
Да под дверь не пролезть…
У вас там много в стакане,
Вымажьте лапки в сметане
Да высуньте под дверку.
Скорей, глухие тетерьки!
Я полижу,
Спасибо скажу…»
Поверили мышки
Коту-плутишке,
Высунули лапки…
А кот цап!..
Со всех лап…
Вытащил за лапки,
Сгреб в охапку
И в рот!
Хрюшка
«Хавронья Петровна, как ваше здоровье?»
— «Одышка и малокровье…»
— «В самом деле?
А вы бы побольше ели!…»
— «Хрю-хрю! нет аппетита…
Еле доела шестое корыто:
Ведро помоев,
Решето с шелухою,
Пуд вареной картошки,
Миску окрошки,
Полсотни гнилых огурцов,
Остатки рубцов,
Горшок вчерашней каши
И жбан простокваши».
— «Бедняжка!
Как вам, должно быть, тяжко!!!
Обратитесь к доктору Ван-Дер-Флиту,
Чтоб прописал вам капли для аппетиту!»
Жеребенок
Хвост косичкой,
Ножки — спички,
Оттопырил вниз губу…
Весь пушистый, золотистый,
С белой звездочкой на лбу.
Юбку, палку,
Клок мочалки —
Что ни видит, все сосет.
Ходит сзади тети Нади,
Жучку дразнит у ворот.
Выйдет в поле —
Вот раздолье!
Долго смотрит вдаль и вдруг
Взвизгнет свинкой,
Вскинет спинкой
И галопом к маме в луг.
Воробей
Воробей мой, воробьишка!
Серый-юркий, словно мышка.
Глазки — бисер, лапки — врозь,
Лапки — боком, лапки — вкось…
Прыгай, прыгай, я не трону —
Видишь, хлебца накрошил…
Двинь-ка клювом в бок ворону,
Кто ее сюда просил?
Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,
Так, вот так, еще чуть-чуть…
Ветер сыплет снегом, злюка,
И на спинку, и на грудь.
Подружись со мной, пичужка,
Будем вместе в доме жить,
Сядем рядышком под вьюшкой,
Будем азбуку учить…
Ближе, ну еще немножко…
Фурх! Удрал… Какой нахал!
Съел все зерна, съел все крошки
И спасиба не сказал.
Слон
— Слоник-слоник, настоящий слон живой, —
Отчего ты все качаешь головой?
— Оттого что, потому что, потому, —
Все я думаю, дружок, и не пойму…
Не пойму, что человек, такой малыш —
Посадил меня в клетушку, словно мышь…
Ох, как скучно головой весь день качать!
Лучше бревна дали б, что ли, потаскать…
— Слоник-слоник, не качай ты головой!
Дай мне лучше поскорее хобот свой…
Я принес тебе из бархата слона,
Он хоть маленький, но милый. Хочешь? На!
Можешь мыть его, и нянчить, и лизать…
Ты не будешь головой теперь качать?..
Уговор
Еж забрался в дом из леса!
Утром мы его нашли —
Он сидел в углу за печкой
И чихал в густой пыли.
Подошли мы — он свернулся.
Ишь как иглами оброс.
Через пять минут очнулся,
Лапки высунул и нос.
Почему ты к нам забрался —
Мы не спросим, ты пойми:
Со своими ли подрался,
Захотел ли жить с людьми…
Поживи… у нас неплохо.
Только раньше уговор:
Будешь ты чертополохом
Называться с этих пор!
Ты не должен драться с кошкой
И влезать к нам на кровать,
Потому что ты колючий,
Можешь кожу ободрать…
За день будешь получать ты
По три блюдца молока,
А по праздникам — ватрушку
И четыре червяка.
Днем играть ты должен с нами,
По ночам — ловить мышей,
Заболеешь — скажем маме,
Смажем иодом до ушей.
Вот и все, теперь подумай.
Целый день ведь впереди…
Если хочешь — оставайся,
А не хочешь — уходи!
Волк
Вся деревня спит в снегу.
Ни гу-гу.
Месяц скрылся на ночлег.
Вьется снег.
Ребятишки все на льду,
На пруду.
Дружно саночки визжат —
Едем в ряд!
Кто — в запряжке, кто — седок.
Ветер в бок.
Растянулся наш обоз
До берез.
Вдруг кричит передовой:
«Черти, стой!»
Стали санки, хохот смолк.
«Братцы, волк!..»
Ух, как брызнули назад!
Словно град.
Врассыпную все с пруда —
Кто куда.
Где же волк? Да это пес —
Наш Барбос!
Хохот, грохот, смех и толк:
«Ай да волк!»
Аисты
На вершине вяза,
Над чужим гнездом,
Аист долговязый
Сторожит свой дом.
А в гнезде супруга
С тройкою птенцов…
Ветер дунул с луга:
Не пора ль на лов?
Дрогнув красной ножкой,
Аист поднял клюв:
Слушает сторожко,
Шею изогнув…
Шух! Вспорхнул с макушки
И летит к лугам.
В ужасе лягушки
Прыгают к стогам.
Цап! Понес, как тряпку,
В ясной синеве.
Старшему даст лапку,
Младшему даст две…
А под вечер разом,
Только схлынет зной,
Он с вершины вяза
Затрещит с женой:
«Ночь идет, тра-та-та,
Спать! Тра-та, та-тан!»
Словно два солдата
Лупят в барабан.
А барбоска в будке
Носом тычет в грудь:
«Р-р!.. Ни на минутку
Не дадут заснуть!»
В хлеву
Пахнет сеном и теплом.
Кто там ходит? Кто там дышит?
Вьюга пляшет за селом.
Ветер веет снег на крыше.
Фыркнул добрый старый конь —
К сену тянется губами.
Смотрит вниз, в глазу — огонь…
Кто там бродит под столбами?
Поросенок! Хрю-хрю-хрю…
Рыльцем в стружках взрыл горбинку
И рысцой бежит к ларю
Почесать об угол спинку.
Две коровы вперебой
Всё жуют, вздыхая, жвачку.
А теленочек рябой
В уголке бодает тачку.
Мышь гуляет по стене.
Гуси крикнули в клетушке…
Что приснилось им во сне?
Май? Зеленые опушки?
Ветер чуть скрипит крючком.
Тишь и тьма. Шуршит солома.
Пахнет теплым молоком.
Хорошо тому, кто дома!
Крокодил
Я угрюмый крокодил
И живу в зверинце.
У меня от сквозняка
Ревматизм в мизинце.
Каждый день меня кладут
В длинный бак из цинка,
А под баком на полу
Ставят керосинку.
Хоть немного отойдешь
И попаришь кости…
Плачу, плачу целый день
И дрожу от злости…
На обед дают мне суп
И четыре щуки:
Две к проклятым сторожам
Попадают в руки.
Ах, на нильском берегу
Жил я без печали!
Негры сцапали меня,
С мордой хвост связали.
Я попал на пароход…
Как меня тошнило!
У! Зачем я вылезал
Из родного Нила?..
Эй, ты, мальчик, толстопуз, —
Ближе стань немножко…
Дай кусочек откусить
От румяной ножки!
Мартышка
«Отчего ты, мартышка, грустна
И прижала к решетке головку?
Может быть, ты больна?
Хочешь сладкую скушать морковку?»
— «Я грустна оттого,
Что сижу я, как пленница, в клетке.
Ни подруг, ни родных — никого
На зеленой развесистой ветке.
В африканских лесах я жила,
В теплых солнечных странах;
Целый день, как юла,
Я качалась на гибких лианах…
И подруги качались мои —
Стаи вечно веселых мартышек —
Коротали беспечные дни
Средь раскидистых пальмовых вышек.
Каждый камень мне был там знаком,
Мы ходили гурьбой к водопою,
В бегемотов бросали песком
И слонов обливали водою…
Здесь и холод и грязь,
Злые люди и крепкие дверцы…
Целый день, и тоскуя и злясь,
Свой тюфяк прижимаю я к сердцу.
Люди в ноздри пускают мне дым,
Тычут палкой, хохочут нахально…
Что я сделала им?
Я — кротка и печальна.
Ты добрей их, ты дал мне морковь,
Дал мне свежую воду, —
Отодвинь у решетки засов,
Отпусти на свободу…»
— «Бедный зверь мой, куда ты уйдешь?
Там на улице ветер и вьюга.
В переулке в сугробе заснешь,
Не увидев горячего юга…
Потерпи до весны лишь, я сам
Выкуп дам за тебя — и уедем
К африканским веселым лесам,
К чернокожим соседям.
…………………………………………
А пока ты укройся теплей
И усни. Пусть во сне хоть приснится
Ширь родных кукурузных полей
И мартышек веселые лица…»
Мышиное горе
Ах, как вкусно пахло сало!
В животе моем бурчало —
Есть хотелось страсть.
Я ужасно волновалась
И на цыпочках прокралась
Мышеловке в пасть…
Только носом потянула,
Языком чуть-чуть лизнула,
Хлопс — и я в тюрьме!
Позабыла я про сало —
Волновалась и пищала,
Плакала во тьме.
Бог с ним, с салом, бог с ней — с пищей,
Утром злой придет котище —
Не видать мне дня!
Чуть откроют только дверцу, —
Он жестокий, он без сердца —
Гам — и съест меня…
Ах, несчастье! Ах, злодейство!
Ах, любимое семейство,
Шестеро мышат…
Я стою на задних лапках,
Нос от прутьев весь в царапках —
Нет пути назад!..
Про пчел
Сладок мед, ужасно сладок!
Ложку всю оближешь вмиг…
Слаще дыни и помадок,
Слаще фиников и фиг!
Есть в саду пчелиный домик —
Ульем все его зовут.
— Кто живет в нем? Сладкий гномик?
— Пчелы, милый, в нем живут.
Там узорчатые соты,
В клетках — мед, пчелиный труд…
Тесно, жарко… Тьма работы:
Липнут лапки, крылья жмут…
Там пчелиная царица
Яйца белые кладет.
Перед ней всегда толпится
Умных нянек хоровод…
В суете неутомимой
Копошатся тут и там:
Накорми ее да вымой,
Сделай кашку червякам.
Перед ульем на дощечке
Вечно стража на часах,
Чтобы шмель через крылечко
Не забрался впопыхах.
А вокруг ковром пушистым
Колыхаются цветы:
Лютик, клевер, тмин сквозистый,
Дождь куриной слепоты…
Пчелы все их облетают —
Те годятся, эти — нет.
Быстро в чашечки ныряют
И с добычей вновь на свет…
Будет день — придет старушка,
Тихо улей обойдет,
Подымит на пчел гнилушкой
И прозрачный мед сберет…
Хватит всем — и нам и пчелам…
Положи на язычок:
Станешь вдруг, как чиж, веселым
И здоровым, как бычок!
Концерт
Мы — лягушки-кваксы.
Ночь чернее ваксы…
Шелестит трава.
Ква!
Разевайте пасти —
Больше, больше страсти!
Громче! Раз и два?
Ква!
Красным помидором
Месяц встал над бором.
Гукает сова…
Ква!
Под ногами — кочки.
У пруда — цветочки.
В небе — синева.
Ква!
Месяц лезет выше
Тише-тише-тише,
Чуть-чуть-чуть-едва:
Ква!
Песня мухи
Зу-зу-зу —
Пол внизу…
Я ползу по потолку
В гости к черному крючку…
Зы, как жарко, зу-зу-зу,
Ах, как чешется в глазу!
На клеенке на столе
Капля сладкого желе…
Зы-зы, мальчик, это что?
Взял слизал, а мне-то что!..
Зынь-дзынь!
Полечу скорей в окошко.
Там за елкой на дорожке
Много корочек от дынь.
Дзынь!
Осленок
Ты видел, мой мальчик, осленка
На ферме у старой сосны,
Где утром заливисто — звонко
Горланит петух со стены?
Стоит он, расставив копытца,
Мохнатый, серьезный малыш,
И, вскинувши уши, косится
На глухо шипящий камыш.
Оса ли завьется над мордой,
Густые реснички мигнут
И хвостик, упругий и твердый,
Взволнованно щелкнет, как прут.
Девчонка, чуть дольше наперстка,
Раскроет восторженно рот, —
Погладит пушистую шерстку,
Потрется щекой о живот…
И даже барбос желтозубый,
К помойке свершая свой путь,
Лизнет его в мягкие губы, —
Ей-богу, нельзя не лизнуть!
Лес солнечной тешит игрою,
Тень вьется по выступам плит…
Чу! дробная рысь под горою —
Мать с хворостом к ферме спешит.
Мохнатые пляшут гамаши,
Раздулись бока широко:
Так вкусно из теплой мамаши
Густое тянуть молоко!
Про детишек
Мы играем в пароход…
Мы играем в пароход…
Полный ход!
Гришка Бондарев — машина,
Потому что он мужчина…
Он залез под папин стол
И топочет гулко в пол
Каблуками —
И обеими руками
Уголь сам в себя сует…
Полный ход!
Я, конечно, капитан.
На столе мой валкий мостик.
Сто чертей, какой туман…
Дядя Костик!
Что же ты за рулевой?
Эх, раззява!..
Встань к камину головой
И держи на тучу вправо.
Вестовой, тащи сюда
Бочку с ромом и сигару.
Ух, как треплет! Ерунда.
Машинист, прибавь-ка пару…
Что?! Взорвемся? Не беда.
Саша, — старший брат, — труба,
Потому что он высокий.
Он гудит, надувши щеки,
Так, что пот бежит со лба:
«Гу! Дорогу! Берегись!»
Искры ввысь,
Дым, как черная акула…
Ух, качнуло!
Вдалеке утес, как мел.
Над кормою вьется птица…
Саша! Сашка! Что ж ты сел?!
Ведь труба же не садится.
А в каюте у стола
Пассажирка — леди Даша,
Тетя наша,—
На кушетку прилегла.
Небеса краснее меди…
Ропщут волны, хлещут в люк.
О миледи,
Не ломайте бледных рук!
Я клянусь своею трубкой,
Громом, молнией, совой,
Пароходной нашей рубкой
И верблюжьей головой,—
Что сегодня в Гонолулу
Довезу вас к жениху…
Эй вы, черти, там вверху!
Привяжите пушку к стулу.
Буря крепнет… Нос торчком…
Волны — белые медведи…
Вестовой, снеси-ка леди
Валерьяну с коньячком.
Страшный сон
Сон сел у подушки,
Склонясь в тишине…
Толстушке-Верушке
Приснилось во сне:
Сидит она в сквере
С подругою Мэри,
Надела очки
И вяжет чулки…
Зеленые ивы
Развесили гривы,
Колышется пруд,
И пчелки поют.
А рядом их папы,
Надвинувши шляпы
И выпучив глазки,
В плетеной коляске
Сосут кулачки.
Разрыли пеленки
И, вздернув ножонки,
Мычат, как бычки.
Вдруг папа Веруши,
Встав в позу борца,
Вцепляется в уши
Другого отца…
А тот его соской
По пальцам с размаха!
Скворец под березкой
Подпрыгнул со страха…
Перинки вздыбились,
Коляска — торчком,
Папаши свалились
И вьются волчком…
Со спинки скамьи
Пищат воробьи,
Две злых собачонки
Рвут с треском пеленки…
Лай, крики и стон…
Девчонки рыдают
И с разных сторон
Отцов разнимают…
Проснулась Верушка:
Вокруг — тишина.
Под локтем подушка,
А сбоку — стена.
Проснулась, и села,
И шепчет: «Зачем
За ужином съела
Я с булкой весь крем?..
А дыня? А каша?
А порция зраз?..
Ведь тетя Любаша
Твердила не раз:
„Когда набивают
Живот перед сном,—
Тогда посещают
Кошмары потом“».
Старший брат
Митя, любимец мамин,
Конкурсный держит экзамен.
Пальцы у него похудели,
Глаза запрятались в щели…
На столе — геометрия,
На полу — тригонометрия,
На кровати — алгебра, химия
И прочая алхимия.
Сел он носом к стене,
Протирает пенсне
И зубрит до одурения.
Мама в ужасном волнении:
«Митя! Ты высох, как мумия,—
Это безумие…
Съешь кусочек пирожка,
Выпей стакан молочка!»
Митя уходит в сад,
Зубрит и ходит вперед и назад.
Мама, вздохнув глубоко,
Несет за ним молоко,
Но Митя тверже гранита —
Обернулся сердито
И фыркнул, косясь на герань:
«Мама! Отстань!..»
С приятелем
Мой приятель, мальчик Вова,
Ходит-бродит у дверей…
«Что вы пишете?» — «Балладу».
«Так кончайте ж поскорей!»
Кончил. Тиснул промокашкой.
Перевел блаженно дух…
Вова в дверь. Стал лихо в позу,—
Не мальчишка, а петух.
Я сижу спокойно в кресле,
А взбесившийся боксер
Лупит в бок меня и в локоть,—
Сбросил книжку на ковер…
Только мне ничуть не больно.
«Бей сильнее, пустяки!
Отчего ж ты, милый, дуешь
На свои же кулаки?»
И обиженный мальчишка
Сел, как клецка, на кровать.
«Потому что надо драться,
А не локти подставлять».
Драться? Что ж… Сдвигаю брови,
Как свирепый Голиаф…
Поперек схватил мальчишку,
Размахнулся — и на шкаф.
Посиди… Остынь немножко,
Полижи, дружок, карниз.
Через пять минут он сдался:
Попросился кротко вниз.
«Прочитайте мне балладу…»
«Что ж в жару стихи читать…
Лучше сбегай ты на кухню,—
Будем пьянствовать опять».
Вовка тащит воду, сахар,
Выжималку и лимон.
За окном платан смеется,
Кошка вышла на балкон.
«За твое здоровье, кошка!»
Вовка фыркает в кулак
И лукаво морщит носик:
«Дядя Саша, вы чудак…»
Мальчик не спит
Он проснулся на заре…
Нос в подушке,
Одеяло на макушке,—
Он лежит, как крот в норе.
«Тюфячок, скажи мне слово».
«Я набит морской травой,
Но трава была живой:
Колыхалась,
Волновалась
В лад с подводной синевой.
Там звезда в пучине зябкой
Шевелила алой лапкой…
Проплывали в стеблях рыбы,
Пуча круглые глаза.
Над водою — бирюза
И утесов рыжих глыбы».
«А русалки, тюфячок?»
«По волшебному рассказу,
Их скрывала глубина…
Но среди травы ни разу
Не плескалась ни одна.
В лунный час сверкала гладь,—
Кто-то там вверху купался…
Чей-то голос раздавался.
Кто? Трава должна молчать».
«Осьминог в траве сидел?»
«Он запутался бы в ней.
Он таился средь камней,
Как пират в морском ущелье».
«Ай! Ты слышишь, под постелью
Злые щупальцы шуршат…»
«Ты не бойся, это мышка
Тащит в норку шоколад.
Спи, мальчишка!
На заре все дети спят».
Кто гудит? Прибой иль прялка?
Столик гнется, как лоза.
Пляшут солнечные спицы,—
Из окна плывет русалка,
Дует в сонные ресницы
И велит закрыть глаза.
Поэтесса
Я люблю стихи ужасно…
Сяду с книжкой на крыльце:
Строчки катятся согласно,
Рифмы щелкают в конце,—
Словно умный соловей
На тенистом деревце
Распевает средь ветвей.
Только тот стихов не любит
Ни печальных, ни смешных,
Кто, как мясо, строчки рубит
И не ставит запятых…
Зубрит, зубрит свой урок
И, не слыша слов живых,
Знай вздыхает, как сурок.
Посмотри, цветы сквозные
Распускаются в садах.
Это все стихи цветные,
Божьи рифмы на кустах!
Вот веселый барбарис
В мелких желтеньких стишках,
Вот сирень — поэт-маркиз…
Ну, а птицы, — ты послушай!
Пусть без слов, но от души
Над расцветшей старой грушей
Не стихи ль звенят в тиши?
Как хрустальный водопад,
В зеленеющей глуши
Плавно льется мерный лад…
Не задумавшись над темой,
Вздув волнистые бока,
В небе белою поэмой
Проплывают облака…
И ручей, нырнув в лесок,
В тесной раме бережка
Распевает свой стишок.
Даже бедный лягушонок
Что-то квакает в пруду…
Неужели я, ребенок,
Слов согласных не найду?
Даже сны мои — стихи:
Звезды, феи, какаду
И во фраках петухи…
Завела себе тетрадку
И решила наконец,—
Засушила в ней я мятку,
Надписала: «Мой дворец».
Утром спрячусь и сижу,
А потом на ключ в ларец,
Никому не покажу!
Общее поздравление
Мне визиты делать недосуг:
Как ко всем друзьям собраться вдруг?
Что ни час, то разные делишки…
Нет ни смокинга, ни фрака, ни манишки.
Мир велик, а я, как мышь в подвале,—
Так и быть, поздравлю всех в журнале:
Всех детей, всех рыбок, всех букашек,
Страусов и самых мелких пташек,
Пчел, слонов, газелей и мышат,
Сумасшедших резвых жеребят,
Всех тюленей из полярных стран,
Муравьев, ползущих на банан,
Всех, кто добр, кто никого не мучит,
Прыгает, резвится и мяучит,—
В эту ночь пред солнечным восходом
Поздравляю с добрым Новым годом!
Нянька
Мама ушла в мастерскую.
Славик сидит у дверей,—
Нянчит сестренку меньшую,
Чистит морковь и порей…
Лялька лежит на постели,
Улыбаясь беззубым ртом.
В лапке полкарамели
И тигр с собачьим хвостом.
Карамель она бросила на пол,
А тигра сунула в рот.
Славик едва его сцапал
И запер скорее в комод.
Закрыл одеяльцем сестренку,—
«Будет! Пора тебе спать…»
Отставил лукошко в сторонку
И к Ляльке подсел на кровать.
Но снова выползли пальцы,
Смеется беззубый рот,—
Лялька жует одеяльце
И ножками буйно гребет…
Какая дурная привычка!
Шлепнуть? Но Лялька мала.
«Спи, моя рыжая птичка…»
Дождь зажурчал вдоль стекла.
Тени качаются зыбко,
Меркнет-двоится комод.:.
Лялька с блаженной улыбкой
Курточку брата сосет.
Вечерний разговор
В третий раз сегодня будем
Перечитывать «Каштанку»,—
То, что любишь, то и тешит,
Можно много раз читать.
А потом под одеяльце
Заберешься ты, как мышка,
Я заставлю лампу книгой
И подсяду на кровать.
И меня ты спросишь тихо:
«Почему же вы сегодня
Не сдержали обещанья,
Не пошли со мной в кино?» —
— Потому что, — я отвечу,—
Мы совсем с тобой забыли
То, что нам, мой теплый мальчик,
Надо сделать бы давно…
В доме «Пятницы Голодной»
Ждут хоть капельку участья,—
Ты ведь знаешь, ты ведь слышал,—
Ждут от всех, — так долго ждут…
Без кино мы обойдемся,
Нас утешила «Каштанка»,
А во сне… во сне слетаешь
В гости к «Пятнице» — в приют.
Там незримо и неслышно
Ты пройдешь среди кроваток…
И увидишь, как беспечно,
Как спокойно дети спят.
Спят… А мы о них забыли.
Кровля стала зыбкой-зыбкой,
Стены тают-исчезают,
А вокруг, как призрак, сад…
Ты поймешь, мой теплый мальчик,—
Ты поймешь, и, засыпая,
Лишь покажешь мне глазами
На вечернее окно:
На окне висит копилка,
Голубая свинка с дыркой,—
Из нее не раз удили
Мы монетки для кино…
Больная кукла
У бедной куколки грипп:
В правом плечике скрип,
Расклеились букли, —
Что дать моей кукле?
Ромашки
Из маминой чашки?
Не пьет…
Все обратно течет.
Собачьей серы
В ложке мадеры?
Опять выливается.
Прямо сердце мое разрывается!
Всыплю сквозь дырку в висок
Сухой порошок:
Хинин —
Аспирин —
Антикуклин…
И заткну ей ваткой.
А вдруг у нее лихорадка?
Где наш термометр?
Заперт в буфете.
Поставлю барометр…
Зажмурь реснички.
«Жил-был дед и корова»…
Спи, грипповая птичка!
Завтра будешь здорова.
Городская сказка
Мы с тобой на столе сидели,
Потому что на стульях — скучно…
За окном по серой панели
Проходили люди беззвучно.
Вдруг спросил ты, на улицу глядя,
И считая шляпы и трости:
«Сорок пятого можно ли, дядя,
Пригласить к нам с улицы в гости?»
И на счастье твое, мальчишка,—
Старикашка в шарфе мохнатом,
С крутобокой гитарой под мышкой,
Оказался как раз сорок пятым.
Он не понял сначала, в чем дело,
Мы ему помахали руками,—
И в переднюю нашу несмело
Он вошел смешными шажками…
Сел к окошку, кроткий и старый,
Улыбнулся тебе, словно внуку,
И на гулкую грудь гитары
Положил озябшую руку.
Русским чаем его мы согрели,
Угостили борщом с ватрушкой.
Помнишь? Первые тихие трели
Золотистой завились стружкой…
Словно он спросил у гитары:
«Хочешь, друг мой, потешить мальчишку?»
И в ответ глухие удары
Понеслись, ликуя, вприпрыжку…
Зазвенела вода ключевая,
И камыш загудел басистый…
Ветер, сонные липы качая,
На лужок умчался росистый…
У воды забубнили пчелы,
Над пушистой ивой танцуя,
И русалка рукою веселой
В них метала светлые струи…
А потом поднялась вдруг буря,—
Налетели аккорды буруном…
Старикашка, брови нахмуря,
Наклонялся все ниже к струнам.
Башмаком он притоптывал грозно,
На столе дребезжали стаканы…
Помнишь, как ты слушал серьезно,
Сунув пухлые лапки в карманы?
А потом — умолкла гитара…
Старичок улыбнулся по-детски
И, очнувшись вдруг от угара,
Ты на коврик сел по-турецки.
Мы нашли шерстяную тряпицу,—
Для гитары его одеяльце,
Да еще мои рукавицы,
Чтоб не зябли старые пальцы…
И ушел от нас «сорок пятый»,
Старичок — случайный прохожий,
Спрятав носик в свой шарф мохнатый…
Помнишь, как мы вздохнули в прихожей?
Скрут
— Кто живет под потолком?
— Гном.
— У него есть борода?
— Да.
— И манишка, и жилет?
— Нет…
— Как встает он по утрам?
— Сам.
— Кто с ним утром кофе пьет?
— Кот.
— И давно он там живет?
— Год.
— Кто с ним бегает вдоль крыш?
— Мышь.
— Ну, а как его зовут?
— Скрут.
— Он капризничает, да?
— Ни-ког-да!..
Песня солнечного луча
Луч вбил в ставню через щелку
Золотистую иголку
И запрыгал на полу.
— Эй, проснись, лентяй-мальчишка…
Встали утки, встала мышка,
Кошка моется в углу.
Спит! Храпуша… Нос распухнет…
Самовар ворчит, на кухне
Ждет парное молоко.
Золотится лес и крыша.
Мчится в лес теленок Миша,
Хвост задравши высоко.
Встань-вставай… Вода в кадушке
Холодней брюшка лягушки —
Брызги горсточкой в глаза.
День сияет, сад сверкает,
Перед дверью Жучка лает —
Ну, вставай же, егоза!
Колыбельная (Для маленького брата)
Баю-бай! Васик-бай!
Ты, собачка, не лай!
Ты, бычок, не мычи!
Ты медведь, не рычи!
Волк, миленький, не вой,
Петушок, дружок, не пой!
Все должны теперь молчать:
Васик хочет спать…
Баю-бай! Васик-бай!
Ножками не болтай,
Глазками не моргай,
Смеяться не надо,
Ладушко-ладо!
Спи, толстый мой голыш…
Мухи, кыш! мухи, кыш!
Не сметь его кусать —
Васик хочет спать…
Баю-бай! Васик-бай!
Жил в зверинце попугай,
Зеленый и гладкий,
На желтой подкладке.
Все кричал он и кричал,
Все не спал он и не спал.
Прибежал вдруг котик,
Прыгнул на животик,
Баю-баю-баю —
И съел попугая…
Раз-два-три-четыре-пять!
Пузырей не пускать!
Спать!…
А не то нашлепаю!
Когда никого нет дома
В стекла смотрит месяц красный,
Все ушли — и я один.
И отлично! и прекрасно!
Очень ясно:
Я храбрее всех мужчин.
С кошкой Мур, на месяц глядя,
Мы взобрались на кровать:
Месяц — брат наш, ветер — дядя,
Вот так дядя!
Звезды — сестры, небо — мать…
Буду петь я громко-громко!
Буду громко-громко петь,
Чтоб из печки сквозь потемки
На тесемке
Не спустился к нам медведь…
Не боюсь ни крыс, ни буки, —
Кочергою в нос его!
Ни хромого черта клуки,
Ни гадюки —
Никого и ничего!
В небе тучка, как ягненок
В завитушках, в завитках.
Я не мальчик, я слоненок,
Я тигренок,
Задремавший в камышах…
Жду и жду я, жду напрасно —
Колокольчик онемел…
Месяц, брат мой, месяц красный,
Месяц ясный,
Отчего ты побледнел?
Доктор Ай
Где живет злой доктор Ай?
Это знают все детишки.
Ну-ка, первого хватай
За густые волосишки…
Ух, как взвизгнул: «Ай-яй-яй!» —
«Доктор дома. Что угодно?» —
«Дайте фунт воды холодной
Для примочки «не зевай!»»
Вечерний хоровод
Добрый вечер, сад-сад!
Все березки спят-спят,
И мы скоро спать пойдем,
Только песенку споем.
Толстый серый слон-слон,
Видел страшный сон-сон,
Как мышонок у реки
Разорвал его в клочки…
А девочкам, дин-дон,
Пусть приснится сон-сон,
Полный красненьких цветков
И зелененьких жучков!
До свиданья, сад-сад,
Все березки спят-спят…
Детям тоже спать пора —
До утра!
Зимою всего веселей…
Зимою всего веселей
Сесть к печке у красных углей,
Лепешек горячих поесть,
В сугроб с голенищами влезть,
Весь пруд на коньках обежать
И бухнуться сразу в кровать.
Весною всего веселей
Кричать средь зеленых полей,
С барбоской сидеть на холме
И думать о белой зиме,
Пушистые вербы ломать
И в озеро камни бросать.
А летом всего веселей
Вишневый обкусывать клей,
Купаясь, всплывать на волну,
Гнать белку с сосны на сосну,
Костры разжигать у реки
И в поле срывать васильки…
Но осень еще веселей!
То сливы срываешь с ветвей,
То рвешь в огороде горох,
То взроешь рогатиной мох…
Стучит молотилка вдали —
И рожь на возах до земли…
Приготовишка
Длиннохвостая шинель.
На щеках румянец.
За щекою карамель,
За спиною — ранец.
Он ученый человек.
Знает, что ни спросим:
Где стоит гора Казбек?
Сколько трижды восемь?
В классе он сидит сычом
И жует резинку.
Головенка куличом,
Уши, как у свинки.
А в карманах — целый склад:
Мох, пирог с грибами,
Перья, ножик, мармелад,
Баночка с клопами.
В переменку он, как тигр,
Бьется с целым классом.
Он зачинщик всяких игр,
Он клянется басом.
Возвращается домой:
Набекрень фуражка,
Гордый, красный, грудь кормой,
В кляксах вся мордашка.
«Ну, что нового, Васюк?» —
Выбежит сестренка.
Он, надувшись, как индюк,
Пробурчит: «Девчонка!..»
Схватит хлеба толстый ком,
Сбросит пояс с блузы
И раскроет милый том —
Робинзона Крузе.
Плакса
Визг и слезы. По дорожке
Мчатся голенькие ножки,
Пляшут бантики на юбке.
Нос горит, раскрыты губки.
Вот блоха!
Уронила с маком пышку, —
Испугалась пе-ту-ха!..
То ли дело быть мальчишкой —
Ха-ха-ха!
Костер
Эй, ребятишки,
Валите в кучу
Хворост колючий,
Щепки и шишки,
А на верхушку
Листья и стружку…
Спички живей!
Огонь, как змей,
С ветки на ветку
Кружит по клетке,
Бежит и играет,
Трещит и пылает…
Шип! Крякс!
Давайте руки —
И будем прыгать вкруг огня.
Нет лучше штуки —
Зажечь огонь средь бела дня.
Огонь горит,
И дым глаза ужасно ест,
Костер трещит,
Пока ему не надоест…
Осторожней, детвора,
Дальше, дальше от костра —
Можно загореться.
Превосходная игра…
Эй, пожарные, пора,
Будет вам вертеться!
Лейте воду на огонь.
Сыпьте землю и песок,
Но ногой углей не тронь —
Загорится башмачок.
Зашипели щепки,шишки…
Лейте, лейте, ребятишки!
Раз, раз, еще раз…
Вот костер наш и погас.
В огороде
В огороде целый день
Мы сегодня полем грядки,
А за нами, словно тень,
Ходят пестрые цыплятки.
Полем сразу в восемь рук:
Я и Петя, Фрол и Даша…
Ишь, как чист усатый лук!
Это все работа наша.
И морковка чище сот…
Обожгло крапивой пятки.
Ну, до свадьбы заживет!
Эй, петух, долой-ка с грядки!
Свеклу кончили. Ура!
Подвязать горох бы нужно.
Поливайте, детвора:
По порядку! Дружно, дружно!
Петя важно морщит лоб
И с ведром шагает гусем.
Руки вымоем и стоп:
Хлеба с солью перекусим.
Горькое лекарство
Утром розовая зорька
Шла тихонько сквозь лесок…
Отчего лекарство горько?
Я не знаю, мой дружок.
Ты закрой, закрой скорее темно-синие глаза
И глотай, глотай — не думай, непоседа-стрекоза.
Чиж здоров — и бык, и кошка,
Еж и пчелка, жук и шмель…
Хорошо ль, поджавши ножки,
Мучить целый день постель?
Ты глотай, глотай, не думай — всё до капли, мой дружок,
Завтра утром будешь прыгать, как зелененький жучок!
Про Катюшу
На дворе мороз,
В поле плачут волки.
Снег крыльцо занес,
Выбелил все елки…
В комнате тепло,
Печь горит алмазом,
И луна в стекло
Смотрит круглым глазом.
Катя-Катенька-Катюшка
Уложила спать игрушки:
Куклу безволосую,
Собачку безносую,
Лошадку безногую
И коровку безрогую —
Всех в комок,
В старый мамин чулок
С дыркой,
Чтоб можно было дышать.
«Извольте спать!
А я займусь стиркой…»
Ай, сколько пены!
Забрызганы стены,
Тазик пищит,
Вода болтается,
Катюша пыхтит,
Табурет качается…
Красные лапки
Полощут тряпки,
Над водою мыльной
Выжимают сильно-пресильно —
И в воду снова!
Готово!
От окна до самой печки,
Словно белые овечки,
На веревочках висят
В ряд:
Лошадиная жилетка,
Мишкина салфетка,
Собачьи чулочки,
Куклины сорочки,
Пеленка
Куклиного ребенка,
Коровьи штанишки
И две бархатные мышки.
Покончила Катя со стиркой,
Сидит на полу растопыркой:
Что бы еще предпринять?
К кошке залезть под кровать,
Забросить за печку заслонку
Иль мишку подстричь под гребенку?..
Приставалка
— Отчего у мамочки
На щеках две ямочки?
— Отчего у кошки
Вместо ручек ножки?
— Отчего шоколадки
Не растут на кроватке?
— Отчего у няни
Волоса в сметане?
— Отчего у птичек
Нет рукавичек?
— Отчего лягушки
Спят без подушки?..
— Оттого, что у моего сыночка
Рот без замочка.
Про девочку, которая нашла своего Мишку
Мишка, Мишка, как не стыдно!
Вылезай из-под комода…
Ты меня не любишь, видно?
Это что еще за мода?
Как ты смел удрать без спроса?
На кого ты стал похож?
На несчастного барбоса,
За которым гнался еж…
Весь в пылинках, в паутинках,
Со скорлупкой на носу…
Так рисуют на картинках
Только чертика в лесу.
Целый день тебя искала:
В детской, в кухне, в кладовой,
Слезы локтем вытирала
И качала головой…
В коридоре полетела, —
Вот — царапка на губе…
Хочешь супу? Я не ела:
Все оставила тебе.
Мишка-Миш, мохнатый Мишка,
Мой лохматенький малыш!
Жили-были кот да мышка…
Не шалили! Слышишь, Миш?
Извинись. Скажи: не буду
Под комоды залезать.
Я куплю тебе верблюда
И зеленую кровать.
Самый мой любимый бантик
Повяжу тебе на грудь:
Будешь милый, будешь франтик, —
Только ты послушным будь…
Что молчишь? Возьмем-ка щетку, —
Надо все соринки снять,
Чтоб скорей тебя, уродку,
Я могла расцеловать.
Перед сном
Каждый вечер перед сном
Прячу голову в подушку:
Из подушки лезет гном
И везет на тачке хрюшку,
А за хрюшкою дракон,
Длинный, словно макарона…
За драконом — красный слон,
На слоне сидит ворона,
На вороне — стрекоза,
На стрекозке — тетя Даша…
Чуть прижму рукой глаза —
И сейчас же все запляшут!
Искры прыгают снопом,
Колесом летят ракеты,
Я смотрю, лежу ничком
И тихонько ем конфеты.
Сердцу жарко, нос горит,
По ногам бегут мурашки,
Тьма кругом, как страшный кит,
Подбирается к рубашке…
Тише мышки я тогда.
Зашуршишь — и будет баня
Няня хитрая — беда.
Всё подсмотрит эта няня!
«Спи, вот встану, погоди!»
Даст щелчка по одеялу,
А ослушаешься — жди
И нашлепает, пожалуй!
Песня ветра
В небе белые овечки…
Ту! Я дунул и прогнал.
Разболтал волну на речке,
Ветку с липы оборвал…
Покачался на осинке —
Засвистал и марш вперед.
Наклоняй-ка, лес, вершинки —
Еду в город — на восход!
Вею-рею,
Вверх, за тучу, вбок и вниз…
Дую-вею,
Вот и город. Эй, очнись!
Дал старушке под коленку,
С визгом дунул через мост,
Грохнул вывеской о стенку,
Завернул собаке хвост.
Эй, горбун, держи-ка шляпу…
Понеслась вдоль лавок в грязь!..
Вон, вытягивая лапу,
Он бежит за ней, бранясь.
Вею-рею!
Раскачал все фонари…
Дую-вею!
Кто за мною? Раз-два-три!
Здравствуй, Катя! Ты из школы?
Две косички, кнопкой нос.
Я приятель твой веселый…
Сдернуть шапочку с волос?
Взвею фартучек твой трубкой.
Закручу тебя волчком!
Рассмеялась… Ну и зубки…
Погрозила кулачком…
Вею-рею!
До свиданья. Надо в лес…
Дую-вею!
Через крыши, вверх все выше,
Вверх все выше, до небес!
На коньках
Мчусь, как ветер, на коньках
Вдоль лесной опушки…
Рукавицы на руках,
Шапка на макушке…
Раз-два! Вот и поскользнулся…
Раз и два! Чуть не кувыркнулся…
Раз-два! Крепче на носках!
Захрустел, закрякал лед,
Ветер дует справа.
Елки-волки! Полный ход —
Из пруда в канаву…
Раз-два! По скользкой дорожке…
Раз и два! Веселые ножки…
Раз-два! Вперед и вперед…
Перед ужином
За воротами на лавочке сидим —
Петя, Нюша, Поля, Сима, я и Клим.
Я — большой, а остальные, как грибы.
Всех нас бабушка прогнала из избы…
Мы рябинками в избе стреляли в цель,
Ну а бабушка ощипывала хмель.
Что ж… На улице еще нам веселей:
Веет ветер, солнце в елках все алей,
Из-за леса паровоз гудит в гудок,
Под скамейкой ловит за ноги щенок…
Воробьи уселись кучей на бревно.
Отчего нам так сегодня все смешно?
Червячок ли влезет к Симе на ладонь,
Иль напротив у забора фыркнет конь,
Иль за выгоном заблеет вдруг овца,-
Всё хохочем, все хохочем без конца…
Загадка
Под яблоней гуси галдят и шипят,
На яблоню смотрят сердито,
Обходят дозором запущенный сад
И клювами тычут в корыто…
Но ветер вдруг яблоню тихо качнул —
Бах! Яблоко хлопнулось с ветки:
И гуси, качаясь, примчались на гул,
За ними вприпрыжку наседки…
Утята вдоль грядок вразвалку спешат,
Бегут индюки от забора,
Под яблоней рыщут вперед и назад,
Кричат и дерутся. Умора!
Лежал на скамейке
Ильюша-пострел
И губы облизывал. Сладко!
Кто вкусное яблоко поднял и съел?
Загадка…
Колыбельная (Для куклы)
Баю, кукла, баю-бай,
Спи, а то придет Бабай!
Мячик спит, и утка спит,
Ослик в сумочке храпит.
Если крепко будешь спать,
Дам конфетку полизать.
Встанешь, сказочку скажу —
Про слона… и про Жужу.
Интересно — ай-яй-яй!
Только раньше надо бай.
Летнее удовольствие
Чуть к тетради склонишь ухо
И уткнешь в бумагу взор —
Над щекой взовьется муха
И гундосит, как мотор…
Сорок раз взмахнешь рукою,
Сорок раз она взлетит
И упорно — нет покою! —
Над ресницею жужжит.
Рядом блюдечко с вареньем…
Почему же, почему
Это глупое творенье
Лезет к носу моему?!
Дети, спрашиваю вас:
Неужели так я лаком?
Разве нос мой — ананас?
Разве щеки — пышки с маком?
Хлопнул в глаз себя и в ухо…
И не пробуй… Не поймать!
Торжествуй, злодейка муха,—
Я закрыл свою тетрадь…
Надпись на книжке,подаренной одной знакомой девочке
В день Вашего рождения
Дарю Вам сие произведение.
Когда Вы будете, моя дорогая,
Совершенно большая —
И будете иметь своего мальчишку,—
Можете подарить ему эту книжку.
Поэтому не мажьте ее ни маслом, ни вишневым
соком
И раскрывайте всегда прямо, а не боком.
Целую Вас в носик, в глазки, в правую щечку,
Желаю Вам десять пудов счастья — и ставлю точку.
Полет
Если б, если б
Я был резвым соловьем
Или даже воробьем,
Не сидел бы в скучном кресле,
Сунул я б в карман пшено,
Крылья — врозь и за окно!
Выше, выше
Полечу я, трепеща
И от радости пища,
Всех котов спугну на крыше.
На лету словлю жука,
Проглочу — и в облака.
Зорко, зорко
Я б на наш квартал взглянул:
Наш отель, как детский стул,
Люди — мыши, площадь — корка,
А хозяйка у окна
Меньше пробки от вина.
Ладно, ладно!
Сброшу вниз я башмачки,—
Пусть-ка хлопнут об очки
Англичанку у парадной…
Почему ее бульдог лег вчера на наш порог?
Стыдно, стыдно…
Разве птица — крокодил?
Я не сброшу, пошутил,
Потому что мне обидно,
Потому что каждый раз
Он с меня не сводит глаз.
Тише, тише…
Опускаюсь вниз к крыльцу,
Ветвь задела по лицу,
Мама в страхе жмется к нише.
Скину крылья, вытру лоб
И опять я мальчик Боб…
Рыболовы
Я — к реке… За мной сестренка,
Неотвязная, как тень.
Мне поймать бы пескаренка,—
Буду счастлив целый день!
Поплавок запляшет в речке,
Проплывет знакомый гусь,
По воде пойдут колечки.
Я вздохну — и засмотрюсь.
У сестры — своя охота.
В камышах открыла ход…
Сядет молча у болота:
Окунет сачок и ждет.
Жук гудит, камыш вздыхает,
Ил, как мягкая кровать…
Третий день она мечтает
Головастика поймать!
Про природу
Розы
Они стоят в бокале
На низеньком столе.
Рой пузырьков вдоль стебля
Сквозит-дрожит в стекле.
А над бокалом чудо:
Румяный хоровод…
На лепестках росинки
И матовый налет.
Котенок, встав на лапки,
Пыхтит, как паровоз,
И, жмурясь, влажный носик
Все тычет в сердце роз…
А ты, мальчишка тихий,
Сжав крепко кулачки,
Так удивленно смотришь
На эти лепестки…
Весной Господь-Художник
Обходит все кусты,—
И вот на бурых палках
Вскрываются цветы…
Зачем? Чтоб всем прохожим
Стал Божий мир милей,
Чтоб мне — тебе — котенку
Жилось повеселей.
Муравей
В лесу, под наметом ветвей,
Живет удивительный житель,
Чертовски упорный строитель —
Малыш-муравей.
Ныряет в траве и во мху,
Блестя лакированной спинкой,
А солнце над тонкой рябинкой
Пылает вверху.
Работы вокруг на века:
То тлей подоить на бруснике,
Шоссе проложить у черники,
Убрать червяка…
Но если бесстыжий сапог
Его муравейник разроет,
Он новый упрямо построит,
Высокий, как стог.
И если вдруг ливни снесут
На щепке в чужую долину,—
Он с лапок сцарапает тину
И снова за труд.
Ведь надо ж поднять малышей,—
Запрятать от злой непогоды
Личинки под теплые своды
И корм — от мышей.
Ни сил не щадя, ни трудов,
Сберет под сосною хвоинки,
Протопчет к поляне тропинки
И выведет кров.
Пленники
Вдоль набережной Сены
Есть ряд забавных лавок,
У всех дверей снаружи
Красуется прилавок…
А на прилавке — видишь? —
Аквариумы, банки:
К стеклу прильнули рыбки,
Червонные смуглянки.
Ужи в клубочек жмутся,—
Так тесно им и зябко…
Печальная лягушка
Скребет животик лапкой,
А черепахи, сонно
Всползая друг на дружку,
Ныряют в скучный ящик
И прячут глазки в стружку.
Вдоль стен в холодных клетках
Все птицы-птицы-птицы:
Чижи, и красношейки,
И кроткие синицы.
Притихли и глазеют
На грязные трамваи…
Чубы нахохлив, стынут
Больные попугаи.
Внизу петух испанский,
Склонивши вялый гребень,
Стоит и мрачно смотрит
На тротуарный щебень.
Одни морские свинки,
Судьбе своей послушны,
Друг в друга тычут рыльце,
Зевая равнодушно.
Так жаль мне тварь живую!
Когда разбогатею,
Свезу все клетки-банки
В Булонскую аллею…
Рыб брошу в пруд лиловый,
Ужей — в сырую чащу,—
Привольней им там будет
И раз в сто двадцать слаще!
Кольцом взовьются птицы,
Прошелестят «Спасибо»:..
И понесутся к югу
До самого Антиба.
«А с петухом что делать?» —
Пожалуй, спросят дети.
Пусть у меня под креслом
Живет он в кабинете.
Палатка
У самого залива
В зеленой тишине
Стоит наш зыбкий домик,
Прильнув спиной к сосне.
Вздувается, как парус,
Тугое полотно.
У входа вместо кресла
Корявое бревно.
Никто нас не разыщет
Под скалами в глуши,—
К нам в гости приползают
Одни лишь мураши,
Да с пня сорока смотрит
На странное жилье,
На наш кувшин под веткой,
На мокрое белье…
Густым лазурным цветом
Сквозит сквозь бор залив,
Твои глаза, мальчишка,
Блестят, как чернослив…
Наш суп клокочет в ямке,
Пузырится горбом.
Поди-ка, вымой ложки
В заливе голубом…
А я пока нарежу
И хлеб, и колбасу,—
Ты, клоп, еще не знаешь,
Как вкусен суп в лесу.
Так сладко пахнет дымом
Янтарная лапша,
И пар плывет над миской
Под шелест, камыша…
Над ложкою стрекозка
Блеснет цветной слюдой,—
Мы чокнемся с тобою
Колодезной водой.
Достанем из корзинки
Румяный виноград:
Вон он сквозит на солнце,
Как розоватый град…
Палатка тихо дышит
Прохладным полотном,
И ты застыл и смотришь,
Как удивленный гном.
Мы в самый зной на койках
Валяемся пластом.
Сквозной смолистый ветер
Гуляет под холстом.
Задравши кверху пятки,
Смотрю я, как на стол
Взбирается по ножке
Зеленый богомол.
Клубясь, в наш тихий домик
Вплывают облака,
И сонно виснет с койки
Ленивая рука.
Проснемся, оба вскочим,
Короткий быстрый бокс,—
И я лечу купаться,
А ты за мной, как фокс.
Волна нас шлепнет в спину,
Но мне зальет глаза,
Барахтаемся, скачем
И гнемся, как лоза…
Но как отрадно голым
Из брызг взглянуть на бор:
Вон под сосной белеет
Цыганский наш шатер.
Голландским сыром солнце
Садится над горой,
Сосна вверху пылает
Оранжевой корой,
Залив в огне бенгальском,
И облака, как мак.
Холмы окутал сонный
Лиловый полумрак…
Цикады умолкают,
И вместо них сверчки
Вокруг палатки нашей
В лад тронули смычки…
Зеваешь? Скинь штанишки,
Закрой глаза и спи!
В кустах шершавый ветер
Ругнулся на цепи…
Как сажа, черен полог,—
Зажгу-ка я фонарь…
Во всех углах дробится
Струящийся янтарь.
Сквозь дырку смотрят звезды.
Вокруг — лесная тишь…
Камыш ли это шепчет,
Иль ты во сне бубнишь?
Океанская забава
В часы отлива океан
Отходит тихо вдаль.
Блестит песчаный скат полян
И трав косматых шаль.
Вдоль борозд влажного песка
Дробятся в лужах облака.
У ног, куда глаза глядят,
Ползет в испуге краб.
Вода отхлынула назад,
И он совсем ослаб.
Перед подножьем маяка
Вдали чернеет мель:
Для устриц рыхлые бока
Прекрасная постель.
Над темным рядом темный ряд,
Вцепились гроздьями и спят…
И вот бредут, забрав мешки
И брызгами пыля,
Старушки, дети, старички
И даже… пуделя.
Конечно, пудель не ловец
И устриц он не ест,—
Он мчится вскачь в любой конец,
Пока не надоест…
А люди, платье подобрав,
Скребут ножами в гуще трав.
Ах, трудно устриц отдирать
С упрямых цепких скал!
Сынишку кротко учит мать,
Чтоб маленьких не брал.
Нагрелась мелкая вода.
Босым ногам тепло…
Под камнем ракушек гряда
И темное дупло.
Баркас, склонивши набок стан,
Лежит в песке, как будто пьян.
Конец забаве… Эй, народ,—
Назад за шагом шаг!
Уже по мачте вверх ползет
Зловещий черный флаг.
Песок водой заголубел
И здесь, и тут, и там…
Исподтишка, кудряв и бел,
Подкрался вал к ногам.
Прилив, прилив! Вскипает гладь,
Торопит в страхе сына мать.
И вот, мешками шевеля,
Дорогою прямой,
Старушки, дети, пуделя
Спешат к себе домой.
Дождевые капли
Плик-плик!
Облака висят, как тряпки…
Ветер бросил нас охапкой
На проезжий грузовик…
Мокры крыши, стены, стекла,
Даль промокла,
На платанах, на каштанах
Листья в ржавых пестрых ранах…
Стонет мокрый паровик,
Под ногами ноет слякоть,
В сквере — мгла, дорожки — мякоть…
Плик!
Плик-плик!
Вон на площади балкон!..
На веселый детский крик
Мы летим со всех сторон,—
Смотрим в окна, льнем, струимся,
Барабаним, веселимся:
За окном
Дети в комнате зеленой —
В спальне ярко освещенной,
Все поставили вверх дном!
Табуреты, стулья, столик…
На полу постельный ролик,
Сбит за печку половик…
Плик!
Плик-плик!
Даль туманна, ветер дик…
Уползая вниз во мглу,
Отправляясь в путь свой дальний,
Мы не так уже печальны:
Там ведь лето на полу!
И у нас своя игра,—
Живо, живо,
Собирайтесь торопливо
С улиц, с крыш и со двора…
По канавам лейтесь гулко,
Вдоль глухого переулка,
Прямо в реку… а с рекой
Прибежим к стране морской:
Ясный воздух, теплый юг,
Гор лиловых полукруг,
Золотистый солнца лик…
Сестры, живо! Плик-плик-плик…
Рождественская
Зеленая елка, где твой дом?
— На опушке леса, над тихим холмом.
Зеленая елка, как ты жила?
— Летом зеленела, а зимой спала.
Зеленая елка, кто тебя срубил?
— Маленький, старенький дедушка Памфил.
Зеленая елка, а где он теперь?
— Курит дома трубку и смотрит на дверь.
Зеленая елка, скажи — отчего?
— У него, у дедушки, нету никого.
Зеленая елка, а где его дом?
— На каждой улице, за любым углом…
Зеленая елка, а как его позвать?
— Спросите-ка бабушку, бабушку и мать…
Зимой
Снежинки-снежинки,
Седые пушинки
Летят и летят!
И дворик, и сад
Белее сметаны,
Под крышей висят
Прозрачные льдинки…
Дымятся лужайки, кусты и тропинки,
За садом молочные страны
Сквозят.
Лохматые тучи
Нахмурили лоб,
А ветер колючий
Сгребает сугроб —
Бросает снежками…
Над пухлым забором
Несется прыжками
И белым узором
Заносит мохнатые окна и дверь
И воет, как зверь!
Вороны прозябли,
Кусты, словно грабли…
Кусает мороз —
А ветви берез,
Как белые сабли…
То вправо, то влево
Кружусь, как волчок.
Эй, Снежная Дева!
Возьми, подыми на сквозном дирижабле
И в стае снежинок умчи за лесок!
Что кому нравится
«Эй, смотри — у речки
Сняли кожу человечки!» —
Крикнул чижик молодой.
Подлетел и сел на вышке, —
Смотрит: голые детишки
С визгом плещутся водой.
Чижик клюв раскрыл в волненьи,
Чижик полон удивленья:
«Ай, какая детвора!
Ноги — длинные болталки,
Вместо крылышек — две палки,
Нет ни пуха, ни пера!»
Из-за ивы смотрит заяц
И качает, как китаец
Удивленной головой:
«Вот умора! вот потеха!
Нет ни хвостика, ни меха…
Двадцать пальцев! боже мой…»
А карась в осоке слышит,
Глазки выпучил и дышит:
«Глупый заяц, глупый чиж!…
Мех и пух, скажи пожалуй…
Вот чешуйки б не мешало!
Без чешуйки, брат, шалишь!»
Храбрецы
У пруда по мягкой травке
Ходит маленький Васюк.
Ходит — смотрит: здесь паук,
Там дерутся две козявки,
Под скамейкой красный гриб,
На мостках сидят лягушки,
А в воде так много рыб
Мельче самой мелкой мушки.
Надо все пересмотреть,
Перетрогать, повертеть…
Ведь лягушки не кусают?
Пусть попробуют… Узнают!
А лягушки на мостках
Не спускают глаз с мальчишки:
Страшный, толстый…
Прут в руках,
Ярко-красные штанишки…
Из-под шапочки крючком
Вьется, пляшет чубик рыжий…
Сам к мосткам бочком, бочком,
Подбирается все ближе.
Ведь мальчишки не кусают?
Пусть попробует… Узнает!
Иммортели
Ты не любишь иммортелей?
А видала ты у кочки
На полянке, возле елей,
Их веселые пучочки?
Каждый пышный круглый венчик
На мохнатой бледной ножке,
Словно желтый тихий птенчик, —
А над ним — жуки и мошки…
Мох синеет сизой спинкой,
Муравьи бегут из щелей,
Тот с зерном, а тот с былинкой…
Ты не любишь иммортелей?
Солнцем — цвет им дан лимонный,
Елкой — смольный бодрый запах.
По бокам торчат влюбленно
Мухоморы в красных шляпах.
Розы — яркие цыганки,
Лучше, может быть, немного,
Но и розы и поганки
Из садов того же бога…
Подожди, увянут розы,
Снег засыплет садик тощий,
И окно заткут морозы
Светлой пальмовою рощей…
И, склонившись к иммортелям,
Ты возьмешь их в горсть из вазы,
Вспомнишь солнце, вспомнишь ели,
Лес и летние проказы.
Дождик
Летний дождик хлещет в крышу
По железным по листам.
Слышу, слышу!
Тра-та-та-та, трам-там-там!
Скину тесные сапожки
И штанишки засучу…
По канавке вдоль дорожки
С визгом рысью поскачу.
Эва! Брызги, словно змейки!
Вся канава в пузырях,
Дождик пляшет на скамейке,
Барабанит в лопухах.
Поливалкою колючей
Промочил меня насквозь…
Солнце вылезло из тучи!
Солнце высушит — не бось!
Зеленые стихи
Зеленеют все опушки,
Зеленеет пруд.
А зеленые лягушки
Песенку поют.
Елка — сноп зеленых свечек,
Мох — зеленый пол.
И зелененький кузнечик
Песенку завел…
Над зеленой крышей дома
Спит зеленый дуб.
Два зелененькие гнома
Сели между труб.
И, сорвав зеленый листик,
Шепчет младший гном:
«Видишь? рыжий гимназистик
Ходит под окном.
Отчего он не зеленый?
Май теперь ведь… май!»
Старший гном зевает сонно:
«Цыц! не приставай».
Летом
За селом на полной воле
Веет ветер-самолет.
Там картофельное поле
Все лиловеньким цветет.
А за полем, где рябинка
Вечно с ветром не в ладу,
Сквозь дубняк бежит тропинка
Вниз к студеному пруду.
Дружно выплыли утята.
Впереди толстуха-мать.
Облака плывут куда-то,
Пахнет мятой. Благодать…
Пруд синеет круглой чашкой.
Ивы клонятся к воде…
На плоту лежат рубашки,
А мальчишки все в пруде.
Солнце брызнуло полоской.
Тени вьются, словно дым.
Эх, разденусь за березкой,
Руки вытяну — и к ним!
На заборе снег мохнатый толстой грядочкой лежит…
На заборе снег мохнатый толстой грядочкой лежит.
Налетели вмиг галчата… Ух, какой серьезный вид!
Ходят боком вдоль забора, головенки изогнув,
И друг дружку скоро-скоро клювом цапают за клюв.
Что вы ссоритесь, пичужки? Мало ль места вам кругом —
На березовой макушке, на крыльце и под крыльцом.
Эх, когда б я сам был галкой — через форточку б махнул
И веселою нырялкой в синем небе потонул…
Крапива
Над кочками, над травами,
Где ползают жучки,
Под листьями шершавыми
Белеют колпачки.
Крапива, злюка жгучая,—
Господь ее прости,—
Как все, ждет в мае случая,
Чтоб кротко зацвести…
Снимай свою подвязочку,—
Мы обернем пучок,
Поставим дома в вазочку
На синий сундучок.
Кто ею полюбуется
Средь мусора и пня?
Пускай хоть покрасуется,
Дурнушка, у меня.
Но если, вскинув валенки,
Наш котик сунет нос,—
Он колесом вдоль спаленки
Помчится, как барбос!
Сирень
В небе праздник голубой.
Мы с тобой
Положили на колени
Гроздь сирени.
Мы искали — помнишь? — «счастье»,
Пять цветочных лепестков,
И на нас, на чудаков,
С ветки чиж смотрел с участьем.
Ты нашел и предложил:
«Съешьте сами…»
Но обеими руками
Щедрый дар я отклонил.
Кто нашел, тот и жует:
Это знают турки, шведы,
Греки, немцы, самоеды…
Вот!
Пять минут прошло в борьбе,
Чиж зевнул и скрылся в небе,
Наконец я бросил жребий:
Счастье выпало тебе.
Помнишь, дикий виноград
Весь балкон обвил запястьем…
Кролик мой, я очень рад!
Я давно объелся счастьем,—
А тебе оно в новинку.
Ты цветочек горький съел,
Прислонил к перилам спинку
И запел:
«Если б, если б в самом деле
На сирени всех сортов
Все бы, все цветы имели
Пять счастливых лепестков…»
Живая азбука
Буквам очень надоело
В толстых книжках спать да спать…
В полночь — кучей угорелой
Слезли с полки на кровать.
А с кровати — на пол сразу,
Посмотрели — люди спят —
И затеяли проказу,
Превеселый маскарад.
А — стал аистом, Ц — цаплей,
Е — ежом… Прекрасный бал!
Я не спал и все до капли
Подсмотрел и записал…
Утром в дверь стучит художник
(Толстый, с черной бородой,
И румяный, как пирожник) —
Это был приятель мой.
Прочитал он, взял бумагу,
Вынул семь карандашей
И сейчас же всю ватагу
Срисовал для малышей.
А
Астра в садике цветет —
Аист, вам пора в поход!
Б
Бык весь день мычит и ест.
Белка держит хвост, как шест.
В
Ворон может жить сто лет.
Волк овце — плохой сосед.
Г
Гусь шагает, как солдат.
Груша зреет — Гриша рад.
Д
Дятел в дуб все тук да тук…
Дуб скрипит: «Что там за стук?»
Е
Еж под елкой удивлен:
Елка с иглами — и он.
Ж
Жаба ждет, раздув живот, —
Жук летит ей прямо в рот.
З
Зяблик в роще засвистал,
Заяц струсил и удрал.
И
Ива клонит ветви в пруд.
Индюки всегда орут.
К
Крыса мчится через мост.
Кот за ней, задравши хвост.
Л
Лебедь родственник гуся,
Лошадь — зебре, лещ ершам.
М
Мышь глядит на потолок:
«Муха, свалишься, дружок!»
Н
Норка ловит рыб в волне.
Носорог храпит во сне.
О
Ослик влез в чертополох.
Обезьянки ищут блох.
П
Пчелка трудится весь день,
Петушку и клюнуть лень.
Р
Рыжик прячем в мох колпак.
Рак был негр, а стал, как мак.
С
Слон ужасно заболел —
Сливу с косточкою съел.
Т
Тигр свирепей всех зверей,
Таракан же всех добрей.
У
Утка — опытный нырок.
Ужик любит холодок.
Ф
Фиги сладки, как желе.
Филин днем сидит в дупле.
Х
Хрущ — веселый майский жук.
Хмель ползет на шест без рук.
Ц
Цыпка вышла из яйца.
Цапля спит у деревца.
Ч
Червячок влез на цветок,
Чиж слетел — и клюнул в бок!
Ш
Шимпанзе грызет бисквит.
Шпиц от зависти дрожит.
Щ
Щур ест пчел по сотне в день.
Щука-злюка скрылась в тень.
Э
Эфиопы варят суп.
Эскимос зашит в пять шуб.
Ю
Юнга моет свой корабль.
Юра клеит дирижабль.
Я
Ястреб — ловкий птицелов.
Ягуар — гроза лесов.
Ъ, Ь, Ы
Твердый знак и мягкий знак,
Ы и Ять — остались так.
Рождественское
В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен Его волос…
Бык дохнул в лицо Младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть Дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал:
«Посмотреть бы на Ребенка
Хоть минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!»
Мамина песня
Синий-синий василек,
Ты любимый мой цветок!
У шумящей желтой ржи
Ты смеешься у межи,
И букашки над тобой
Пляшут радостной гурьбой.
Кто синее василька?
Задремавшая река?
Глубь небесной бирюзы?
Или спинка стрекозы?
Нет, о нет же… Всех синей
Глазки девочки моей.
Смотрит в небо по часам,
Убегает к василькам,
Пропадает у реки,
Где стрекозы так легки —
И глаза ее, ей-ей,
С каждым утром все синей.
