Детство
Происхождение
“…Штольц был немец только вполовину, по отцу: мать его была русская; веру он исповедовал православную…”
«…но все-таки сына русской дворянки…»
Воспитание
«…С восьми лет он сидел с отцом за географической картой, разбирал по складам Гердера, Виланда, библейские стихи и подводил итоги безграмотным счетам крестьян, мещан и фабричных, а с матерью читал Священную историю, учил басни Крылова и разбирал по складам же «Телемака»…»
«…отец сделал его репетитором в своем маленьком пансионе…»
«…он положил ему жалованье, как мастеровому, совершенно по-немецки: по десяти рублей в месяц, и заставлял его расписываться в книге…»
«…Четырнадцати, пятнадцати лет мальчик отправлялся частенько один, в тележке или верхом, с сумкой у седла, с поручениями от отца в город, и никогда не случалось, чтоб он забыл что-нибудь, переиначил, недоглядел, дал промах…»
«…Ей не совсем нравилось это трудовое, практическое воспитание. Она боялась, что сын ее сделается таким же немецким бюргером, из каких вышел отец…»
«Не случалось, чтоб паренек забыл, недоглядел, переиначил, дал промах».
«…Скоро он стал читать «Телемака», как она сама, и играть с ней в четыре руки…» (с матерью на фортепиано)
«…Мать всегда с беспокойством смотрела, как Андрюша исчезал из дома на полсутки, и если б только не положительное запрещение отца мешать ему, она бы держала его возле себя..»
«…Помилуй, Иван Богданыч, – жаловалась она, – не проходит дня, чтоб он без синего пятна воротился, а намедни нос до крови разбил…»
«…это будет не немецкий университет, нужды нет, что университет русский должен будет произвести переворот в жизни его сына…»
«…Образован ты хорошо: перед тобой все карьеры открыты; можешь служить, торговать, хоть сочинять, пожалуй…»
Образ
Внешность
«…Андрюша детскими зелененькими глазками своими смотрел вдруг в три или четыре разные сферы…»
«…глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные…»
“…Штольц ровесник Обломову: и ему уже за тридцать лет…”
«…цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца…»
«…Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав, щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости…»
“…ты вон не толст, не одолевают ячмени, не чешется затылок. Ты как то иначе устроен…”
«…в организме нет у него ничего лишнего…»
«…У него не было идолов, зато он сохранил силу души, крепость тела…»
«…Движений лишних у него не было. Если он сидел, то сидел покойно, если же действовал, то употреблял столько мимики, сколько было нужно…»
“…роль сильного, которую Штольц занимал при Обломове и в физическом и в нравственном отношении…”
Характер
“…от него веяло какою то свежестью и силой, перед которой невольно смущались и незастенчивые женщины…”
“…его здоровый организм не устоит, если продлятся еще месяцы этого напряжения ума, воли, нерв…”
«…И чем больше оспаривали его, тем глубже «коснел» он в своем упрямстве, впадал даже, по крайней мере в спорах, в пуританский фанатизм…»
«…Не надо, не говори, – возразил Андрей, – я пойду к нему, когда у меня будет четырехэтажный дом, а теперь обойдусь без него…»
«…Да нет, ты не усидишь на одном месте…» (Обломов о Штольце)
«…Удержанность его от порывов, уменье не выйти из границ естественного, свободного состояния духа …»
«…Кажется, и печалями и радостями он управлял, как движением рук, как шагами ног или как обращался с дурной и хорошей погодой…»
«…Он распускал зонтик, пока шел дождь, то есть страдал, пока длилась скорбь, да и страдал без робкой покорности, а больше с досадой, с гордостью, и переносил терпеливо…»
«…Простой, то есть прямой, настоящий взгляд на жизнь – вот что было его постоянною задачею…»
«…Мудрено и трудно жить просто!..»
«…причину всякого страдания приписывал самому себе, а не вешал, как кафтан, на чужой гвоздь…»
«…Как ты иногда резко отзываешься о людях, Андрей, так Бог тебя знает…» (Обломов Штольцу)
«…Больше всего он боялся воображения, этого двуличного спутника…»
«…Он боялся всякой мечты или, если входил в ее область, то входил […] зная час и минуту, когда выйдешь оттуда…»
«…Мечте, загадочному, таинственному не было места в его душе. То, что не подвергалось анализу опыта, практической истины, было в глазах его оптический обман…»
«…он не способен был вооружиться той отвагой, которая, закрыв глаза, скакнет через бездну или бросится на стену на авось. Он измерит бездну или стену, и если нет верного средства одолеть, он отойдет, что бы там про него ни говорили…»
«…в нравственных отправлениях своей жизни он искал равновесия практических сторон с тонкими потребностями духа. Две стороны шли параллельно, перекрещиваясь и перевиваясь на пути, но никогда не запутываясь в тяжелые, неразрешаемые узлы…»
«…Он считал себя счастливым уже и тем, что мог держаться на одной высоте и, скача на коньке чувства, не проскакать тонкой черты, отделяющей мир чувства от мира лжи и сентиментальности, мир истины от мира смешного…»
«…Он и среди увлечения чувствовал землю под ногой и довольно силы в себе, чтоб в случае крайности рвануться и быть свободным…»
«…его не пожирали угрызения утомленного сердца; не болел он душой, не терялся никогда в сложных, трудных или новых обстоятельствах, а подходил к ним, как к бывшим знакомым, как будто он жил вторично, проходил знакомые места…»
«…Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей: это было признаком характера в его глазах, и людям с этой настойчивостью он никогда не отказывал в уважении, как бы ни были не важны их цели…»
«…он шел к своей цели, отважно шагая через все преграды, и разве только тогда отказывался от задачи, когда на пути его возникала стена или отверзалась непроходимая бездна…»
«…а книга чужая, Штольца, у которого заведен такой строгий и скучный порядок, особенно насчет книг, что не приведи Бог! Бумаги, карандаши, все мелочи – как положит, так чтоб и лежали…»
Положение
«…Станет надворный советник учиться!..»
«…в службе за надворного перевалился…»
«…Он служил, вышел в отставку…»
«…занялся своими делами и в самом деле нажил дом и деньги. Он участвует в какой-то компании, отправляющей товары за границу…»
«…Я слышал, он какую-то машину поехал смотреть да заказывать: видно, тиски-то для русских денег! Я бы его в острог… Акции какие-то… Ох, эти мне акции, так душу и мутят…»
Занятия
«…Я два раза был за границей, после нашей премудрости, смиренно сидел на студенческих скамьях в Бонне, в Иене, в Эрлангене, потом выучил Европу, как свое имение […] а Россия? Я видел Россию вдоль и поперек…»
«…Штольца почти никогда не было в Петербурге…»
«…Учиться хочет, все видеть, знать…»
«…стараясь тратить каждый день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца…»
«…он ездит и в свет и читает: когда он успевает – Бог весть…»
«…он любил и новости, и свет, и науку, и всю жизнь, но как-то глубже, искреннее…»
«…Он говорил, что «нормальное назначение человека – прожить четыре времени года, то есть четыре возраста, без скачков, и донести сосуд жизни до последнего дня, не пролив ни одной капли напрасно…»
Отношение к труду
«…Тружусь…
– Когда-нибудь перестанешь же трудиться, – заметил Обломов.
– Никогда не перестану…»
«…Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей…»
«Он упрямо шел по избранной дороге. Не видывали, чтоб задумывался над чем-нибудь мучительно. Не терялся в сложных обстоятельствах»
«Когда в обществе возникнет надобность посетить Бельгию или Англию — посылают Штольца, необходимо написать какой проект или приспособить новую идею к делу — выбирают его.»
«Старался тратить каждый рубль, с недремлющим контролем времени и труда, сил души и сердца»
«из родительских сорока сделать тысяч триста капиталу»
Дружба и любовь
«Среди увлечений чувствовал землю под ногами и достаточно сил, чтоб в случае крайности вырваться на свободу. Не ослеплялся красотой, не лежал у ног красавиц»
«…он был целомудренно горд…»
«…Он знал цену этим редким и дорогим свойствам [души] и так скупо тратил их, что его звали эгоистом, бесчувственным…»
Отношения с Ильинской: «Пребывала в глазах его прелестным, подающим большие надежды ребенком»
«Обложив ее нотами и альбомами, Штольц успокаивался, считая, что на долгое время заполнил досуг приятельницы, и шел работать»
«За эти полгода разыгрались над ним все пытки любви, от которых он так тщательно берегся в отношениях с женщинами»
«Оба существования, Ольги и Андрея, слились в одно русло. Все было у них гармония и тишина»
Лучший друг Обломова: «…рос, учился и жил с ним вместе. Это Андрей Иванович Штольц…»
«…о близком мне человеке…» (Обломов о Штольце)
Штольц постоянно помогает Обломову. Когда Обломов умирает, Штольц берет на воспитание его сына.
«…Надо Штольца спросить, как приедет, – продолжал Обломов, – кажется, тысяч семь, восемь… худо не записывать!..»
