Манилов — первый из персонажей знаменитого гоголевского произведения, к которому Чичиков, главный герой, обратился с предложением продать ему мертвые души, то есть умерших крестьян, которые де-юре числились живыми. Об их знакомстве, состоявшемся на вечеринке в доме губернатора города NN, сообщается в первой главе поэмы «Мертвые души». Описание внешности Манилова давалось автору нелегко, так как такого рода люди не имеют никаких особенностей. Они неинтересны.
Портрет Манилова
В «Мертвых душах» автор делает такой набросок внешнего вида персонажа: «…еще вовсе человек не пожилой, имевший глаза сладкие, как сахар»; «…черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару». Такие цитаты позволяют читателю не только увидеть своеобразие персонажа, но и ощутить его на вкус, который оказался приторным.
В тексте также портретная картинка показывает, что он белокур и голубоглаз, — деталь, которая уже успела стать литературным штампом. Гоголь определяет сущность Манилова как «ни то ни се». У него отсутствует жажда жизни, искра, он бесхарактерен. Абсолютно не интересуется ничем, кроме пустых иллюзий и курения трубки. Писатель не счел нужным даже дать ему имя, а ведь оно — весьма существенная часть облика.
Речь и поведение
Манеры Манилова, как и всех продавцов мертвых душ, были Гоголем преувеличины до такой степени, что качество, которое по своей природе должно быть привлекательным, превращает образ в карикатуру. У этого персонажа такой чертой характера является обходительность. Он изо всех сил старается быть любезным, но и в этом так перебарщивает, что выглядит смешно и нелепо. Например:
- Почти каждую свою реплику этот господин произносит с улыбкой, полагая, что этим выказывает расположение к собеседнику, и вряд ли осознает, что о человеке, который всегда «растягивает рот до ушей», окружающие могут подумать нелучшим образом.
- Заискивающий характер речи Манилова подчеркивается нарочито частым употреблением слова «позвольте».
- Говоря о знакомых, гоголевский герой дает всем исключительно положительные характеристики, усиливая их словами «очень», «чрезвычайно» или превосходной степенью прилагательных, да еще с префиксом «пре»: препочтеннейший, предобрейший.
- Слащавость, приторность Манилова выражается в чрезмерном употреблении уменьшительно-ласкательных суффиксов. Их читатель может найти и в прямой речи героя, и в словах автора, касающихся данного персонажа: душенька, ротик, кусочек, орешек, яблочко, чехольчик, уголок, тучки.
- Стремясь изъясняться как можно изысканнее, он употребляет словосочетания, смысл которых трудно понять («наблюсти деликатность в своих поступках», «счастие, можно сказать, образцовое»). К тому же он щедро пересыпает изложение вводными словами, делая его совершенно неудобоваримым.
Действия рассматриваемого персонажа вполне соответствуют его речи. Изо всех сил стараясь быть вежливым и предупредительным, Манилов создает неудобства для тех, на кого направлена его любезность, и выглядит при этом комично.
Один из самых смешных эпизодов — сцена, в которой он и Чичиков уступают друг другу право первым войти в гостиную. В итоге оба «вошли в дверь боком и несколько притиснули друг друга». Не менее забавно описание встречи этих героев в городе, когда они обнимались минут пять и так нацеловались, что «у обоих весь день почти болели передние зубы».
Приятели направились в палату, где должны были оформить купчую. Когда они поднимались по лестнице, Чичиков старался не допустить, чтобы Манилов поддерживал его под руку, ускорял шаг, а тот, в свою очередь, помчался вперед, чтобы его компаньон не устал. В результате оба запыхались.
Имение помещика
Маниловская усадьба раскрывает образ своего хозяина. Господский дом стоит на возвышении, как бы отображая совершенные устремления помещика. Он окружен «аглицким» (английским) садом с неизменным для него прудом, который покрыт ряской, следовательно, за ним не ухаживают, а у берез «жиденькие вершины». Видимо, деревья плохо себя чувствуют в данном месте.
Самая примечательная деталь пейзажа — беседка, имеющая плоский купол зеленого цвета и деревянные колонны, выкрашенные голубым, на них виднелась надпись: «Храм уединенного размышления». Оглядывая свое имение, Манилов мечтает о том, чтобы «чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары».
При этом он совершенно не задумывается, какая польза его крепостным от такого сооружения, есть ли у них деньги для трат, чем именно должны торговать воображаемые купцы, наконец, в какую сумму обойдется подобное строительство. Столь приземленные вопросы неподъемны для возвышенной души помещика.
Общий вид имения показывает, что прекраснодушный мечтатель Манилов — никудышный хозяин. В правильности этого вывода читатель убеждается, увидев интерьер маниловского дома. В гостиной — мебель, обитая дорогой тканью, и два кресла, на которые ее не хватило, их пришлось обтянуть простой рогожей. В таком виде они стоят несколько лет, и хозяин все это время объясняет гостям, что кресла еще не готовы.
Еще больше раскрывает личность хозяина его кабинет, особенно стол. Стоит увидеть, что на нем находится:
- Книга с закладкой на четырнадцатой странице, читаемая хозяином на протяжении двух лет. Он даже название ее забыл!
- Исписанные бумаги. Не наброски ли грандиозных маниловских проектов уже упомянутого моста через пруд? Или других великих замыслов вроде дома с высоким бельведером, откуда можно будет видеть Москву?
- Много табака. Курение — вот главное занятие, которому помещик-мечтатель предавался в своем кабинете. Пепел из трубки он вытряхивал на подоконники «очень красивыми рядками».
Описание усадьбы еще раз показывает, какой перед читателем встает персонаж: пустой, так себе, скучный. Время как будто не влияет на героя: он человек, не имеющий возраста, каждый день для него не отличается от другого, бесполезный индивид, не способный что-либо изменить.
Семья героя
Манилов — единственный из продавцов мертвых душ, у кого есть жена и дети. Его супруга — Лизанька — во всем под стать своему мужу. Как помнится, черты Манилова «не лишены приятности», его супруга тоже «недурна собой». Герой в свое время прослыл «образованнейшим офицером», и Лиза вполне может считать себя такой же дамой, поскольку обучалась в пансионе.
Супруги живут в полной гармонии по маниловским понятиям. Она заключается в угощении друг друга яблочками, конфетками или орешками («Разинь, душенька, свой ротик, я тебе положу этот кусочек»), продолжительных поцелуях и сюрпризах в виде вязаных кошельков и бисерных чехольчиков. Оба бесконечно далеки от таких низких предметов, как хозяйственные дела.
Манилов совершенно не представляет, что творится в его деревне, даже не знает, сколько крестьян умерло со времени последней ревизии. А его жена устранилась от всех хлопот по дому: не заботится о припасах, не следит за поведением слуг, которое оставляет желать лучшего.
В семье подрастают два сына, чьи имена поразили даже видавшего виды Чичикова. Старшего, которому шел восьмой год, звали Фемистоклюс — ономастический курьез: к имени древнегреческого политического и военного деятеля Фемистокла прилепили латинское окончание — юс. Младшего, шестилетнего, — Алкид (первое имя Геракла). Манилов восхищается умом старшего сына, хотя тот всего лишь отвечает на простейшие вопросы. При этом он не замечает, что дети ведут себя очень невоспитанно.
Фемистоклюс в свои неполные восемь лет не научился вытирать сопливый нос, и если бы не вмешательство следившего за ним человека, у всех сидящих аппетит был бы испорчен.
Потом старший, сидя за столом, да еще в присутствии гостя, укусил младшего братца за ухо, а тот принялся грызть баранью кость, при этом у него «обе щеки лоснились жиром». Такова изнанка маниловской семейной идиллии.
Зона комфорта
Если читатель взглянет на среду обитания Манилова его глазами, то он увидит, что герой блаженствует с душенькой Лизанькой, умиляется, глядя на своих детей, надеется, что их необычные имена — залог блистательного будущего. Все его знакомые — предобрейшие и препочтеннейшие люди.
В хозяйстве все делается само собой, а он может любоваться аглицким садом и, сидя в «Храме уединенного размышления» (с плоским куполом!), строить грандиозные планы, к реализации которых готов приступить завтра, что по-маниловски означает никогда. Еще можно сидеть в своем кабинете, курить трубку и выстраивать на окнах новые очень красивые рядки кучек пепла.
Из состояния блаженства героя на какое-то время вывела необычная просьба Чичикова — продать мертвые души. Манилов заволновался: не противозаконно ли это? Новоприобретенный друг уверил его, что все замечательно.
Манилов поспешил довериться Чичикову, потому что это избавило его от непривычных размышлений и тревог, грозящих разрушить его идиллию. Он подарил приятелю мертвые души и вернулся в свою зону комфорта, чтобы наслаждаться ее приятностями и по-прежнему не замечать низкой прозы — не видеть, что крестьяне бедствуют, слуги воруют, пруд зарастает и скоро превратится в болото, а сам он, Манилов, — мертвая душа.
Воистину надо обладать гоголевским талантом, чтобы изобразить «ни то ни се», недалекого, неумного человека так, что читать о нем интересно и полезно. Некоторые маниловские фразы и словечки пришли в наш язык и прижились в нем:
- «именины сердца»;
- «позвольте вам этого не позволить»;
- «разинь, душенька, свой ротик»;
- «паренье этакое».
Благодаря гоголевскому герою в наш обиход вошло понятие «маниловщина», зафиксированное в словарях Ушакова, Ожегова и Ефремовой и обозначающее «мечтательное и бездеятельное отношение к окружающему, беспочвенное благодушие».
