Так тяжко из конца в конец
Пересекать Москву – и грустно.
Со всей Земли людской сырец
Сгребло предательство искусно.
Какая речь возникнет здесь,
На этих стогнах непомерных?
Пока в глазах от света резь,
В ушах от чуждых звуков скверно.
Гортанный всюду слышу смех,
Грядёт иное поколенье…
И сходит Горец без помех
В великорусское селенье.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Нина Стручкова
Вот он, родной пейзаж –
Черные волны грязи.
Господи, да когда ж
В люди?
Куда там в князи!
В цифрах – один обман,
Не отражают сводки:
Сколько – от давних ран,
Сколько – от водки…
Как голубая кровь
В их отстоялась жилах!
…И недостанет вновь
Пахарей и служивых.
Только не умирай,
Щедрый мой и бессильный
«Богом забытый край» —
Сердце России.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
В одном краю когда-то жило племя.
Привольно размножался древний род.
Века его вели. Настало время –
И люди в нем составили народ.
Была им мера свойственна едва ли:
Бунтуя, милосердствуя, любя, —
И в горестях себя не узнавали,
И в доблестях не помнили себя.
Истории неровное движенье
Переживали, Бога не гневя.
Но их не грели жаркие сраженья
И вера не прибавила огня.
Хранит сей род великая Природа.
Я и сама к нему принадлежу.
И в душу непригретого народа
Со скорбью и терпением гляжу.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Владимир Тыцких
Великая, не знающая края,
взлетающая, падать не боясь,
единственная, вдребезги родная
красавица, низвергнутая в грязь,
простуженная, хриплая, босая,
не верящая больше ни во что,
способная и жить, и умереть играя, –
та, без которой мы никто, –
в последний раз, коль суждено судьбою,
не плача, не страшась и не скорбя,
дышать, мечтать, молиться перед боем
Тобою
о Тебе
и за Тебя!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Татьяна Рускуле — А в озёрах — мамины глаза…
Белый наст и снежные равнины.
Всё болота, сопки да леса.
Край озёр, как сердца именины,
Где в озёрах плачут небеса.
Светлые карельские просторы
В летний день особо хороши –
Благодать, как Божия просфора,
Лечит боль неистовой души.
Родина. К чему уже кривляться,
Чужестранный примерять наряд?
Я хочу карелкою остаться,
Вспоминая мамин строгий взгляд.
Белый наст и снежные равнины.
Всё болота, сопки да леса.
Край озёр, как сердца именины,
А в озёрах — мамины глаза.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Владимир Тыцких — И снова не уснуть
И снова не уснуть…
Как эта ночь тревожна!
Как стрелы чужаков
Губительно остры!
И мчится встречь судьбы
Мой век неосторожный,
По всей Руси горят
Сигнальные костры.
Допрежь в земле славян
Не праздновали труса,
И помнить мы должны,
Коль память нам дана,
Что в наших паспортах
Написаны по-русски
Тех ратников Руси
Святые имена.
Ты выстрадал себя
Сквозь муки все и войны.
Тебя кострами жгли,
Вмораживали в лёд…
О как же надо жить,
Чтоб стать тебя достойным,
Чтоб сыном стать твоим,
Великий мой народ!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Валентин Сорокин — Я россиянин
За вечную Родину нашу,
За теплый отеческий кров.
А. Прокофьев
Я славянин, и стать моя крепка,
И вижу мир я добрыми очами,
За мной летят сказанья сквозь века
И затихают рядом, за плечами.
Меня крылом пожары били в грудь,
Я приседал под свистом ятагана.
Мой путь прямой, и я не мог свернуть
Перед ордой лавинной Чингис-хана.
На их стрелу мечом я отвечал,
И, воскресая средь родимых улиц,
Я над могилой ворогов качал,
Чтоб никогда они не встрепенулись.
Голодный, непричесанный, босой,
Лицом закаменев над Русью жалкой,
Я их сшибал оглоблей, стриг косой,
Я их лупил простой дубовой палкой.
…Молился я и кланялся богам,
И яд испил из горькой, лживой чаши,
Когда по тюрьмам и по кабакам
Меня швыряли самодержцы наши.
От крови распалясь и от огня,
Расисты шли в мои святые дали:
Они судили ни за что меня
И, как в мишень, стреляли и стреляли.
Вся эта нечисть у меня в долгу,
И гнев
гудит в груди
страшней, чем улей,
И до сих пор я вынуть не могу
Из сердца нержавеющие пули…
Но, обретая силу и красу,
Я говорю через смешки и ропот:
— Да, я не раз еще тебя спасу
От недруга внезапного, Европа!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Виктор Кирюшин — Небеса набухшей парусиною
Небеса набухшей парусиною
Тянут лето красное на дно.
Залетело пёрышко гусиное
В полуотворённое окно.
Прошлое связав и настоящее,
Отлучив на миг от суеты —
Лёгкое, весёлое, манящее
Несказанным светом высоты.
От неё отвык я, как и водится —
Человек обычный, во плоти.
Ветер набежит, и распогодится:
Поднимайся, пёрышко, лети!
Ах, душа, омытая печалями,
Что ж ты полюбила гладь да тишь?
В свой черёд
За дальними причалами
Пёрышком по небу полетишь.
Время будто надвое расколется,
Но не ошибаясь и во тьме,
Проплывёшь над милою околицей,
Над церквушкой тихой на холме.
Над остывшим полем,
Над Россиею,
Надо всем, что в жизни нам дано…
Залетело пёрышко гусиное
В полуотворённое окно.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Геннадий Малинский — Течет река в неведомые дали
Течет река в неведомые дали.
Течет туда, где тихо дремлет Русь.
Мы многого еще ей не сказали
И я к словам напыщенным не рвусь.
Излучина скрывается в долине.
Спустился с неба к вечеру туман,
А я с простой сумой шагаю ныне
Вдоль русла по бескрайним берегам.
Что я увижу там за поворотом?
Поля, а может будет темный лес?
Рукав, который стал уже болотом,
Где леший — символ сказочных чудес.
Медведь схватил зубами куст малины.
Он любит эту ягоду, как мед.
Так Шишкин рисовал свои картины
И кисть его невольно здесь живет.
Здесь нет кричащих, ярких одеяний.
Здесь время словно снизило свой бег.
Земля любви, земля больших страданий
И вещий здесь живет еще Олег.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Виктор Петров — Тысячелетье пошло на недели
Тысячелетье пошло на недели,
И уж не шагом, просто бегом.
Что же на грустной Руси мы успели?
На удивление пусто кругом.
Что-то ведь строили! Храмы и стены,
Крепости, избы, гробы, терема…
Но обвалились углы постепенно.
Всё разрушается, даже тюрьма.
Взяться хотели, да не за что взяться,
Двинуть с размаха, да взмах – недвижим.
Тысячелетья мы рады стараться
Оборонять пустоты рубежи…
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Виктор Кирюшин — Мы остаемся
Тянемся взглядом за стаей гусиной,
Но остаёмся с тобою, река.
С этой пылающей горькой осиной,
С полем, ещё не остывшим пока.
С этим просёлком, где вязнут машины
И безнадёжно гудят провода.
С рощей, глухими дождями прошитой,
В блёстках мерцающих первого льда.
Мы остаёмся, не в силах расстаться
С небом, где ранняя зреет звезда,
С непроницаемым сумраком станций
Мимо которых летят поезда.
Мы остаёмся, где веси и хляби,
В нужды и беды уйдя с головой,
Под нескончаемый жалостно-бабий
Русской метели космический вой.
Что же нас держит?
Вопрос без ответа…
Просто в душе понимает любой:
Только на этом вот краешке света
Мы остаёмся самими собой.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Валентин Сорокин — Земля отцов
Не представить белый снег
Без саней крылатых.
Не увидеть тройки бег
Да без грив косматых.
О земля моих отцов,
Вздыбленная круто,
Ветром, звоном бубенцов
Ты насквозь продута.
От стрелы и до курка
Через все туманы
По тебе прошли века,
Будто атаманы.
Над тобою круг вершат
Звёзды-хороводы.
В глубине твоей лежат
Разные народы.
Как безумец в гололедь
Направляет снасти, —
Я пришел запечатлеть
Грозные их страсти.
Не указами царя,
Волею поэта,
Плещут реки и моря, —
Движется планета.
О земля, земля моя,
Цезарь и Аттила
Не заполнили края –
Духу не хватило!..
Никуда тебя не деть,
Я-то знаю это:
Из конца в конец лететь
Устает комета.
Плачу, голову клоня,
Счастья ль, бога ль милость:
Ты под сердцем у меня
Нежно уместилась.
Василий Попов — Расцвела под окнами сирень
Расцвела под окнами сирень,
Полетел на двор медовый запах.
Как медведи – избы деревень
Память сжали в деревянных лапах.
Обнялись забор и огород
И пошли по полю до обрыва.
Сколько было пройдено дорог –
Всё трава зелёная укрыла.
Спи, деревня, спи, не умирай.
День придёт, и я приду – открою
И амбар твой низкий, и сарай,
И глаза забитые доскою.
И увидишь ты, как мир хорош,
И услышишь ты звучанье мира,
Но, очнувшись вдруг, ты не поймешь
Что же это, что же это было.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Александр Щербаков — Заклинание
Всё повторяю фразу, как молюсь,
Клоня от горя голову усталую:
Безумцы, не растаскивайте Русь
Великую и Белую и Малую.
Я знаю, заклинаньем не спасусь
И не спасу, но что же я поделаю,
Когда душа кричит: не рвите Русь
Великую и Малую и Белую.
Пророчить возрожденья не берусь,
Но и беды, надеюсь, не накликаю,
Коли признаюсь, что мне снится Русь
И Белою, и Малой, и Великою.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Андрей Геращенко — Я русский
Под синим небом белорусским
Познал я радость и беду.
Я – белорус, а значит – русский,
Таким и в небо я уйду.
Мне этот мир казался узким.
Пришлось креститься на ходу.
Я – православный, значит – русский.
Таким и в небо я уйду.
Пока мой Киев не французский,
Свою я Сечь всегда найду.
Я – украинец, значит – русский,
Таким и в небо я уйду…
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Геннадий Малинский — Наша Русь — она всюду прекрасна
От Балтийска до сопок курильских
Распростерлась родная страна.
Много мест в ней далеких и близких,
Ведь Россией зовется она.
Ее сила у стен Сталинграда,
Красота в силуэтах берез
И в рывке межпланетного шага
Ее имя Гагарин вознес.
Я в тайге любовался закатом,
Проходил Оренбургскую степь.
Купола, что отделаны златом
Над Москвой продолжают гореть.
На зеленых просторах Кубани
Видел пашни широких полей,
Открывая все новые грани
Необъятной отчизны моей.
Мне давно, еще с юности, ясно
И я твердо уверен в одном —
Наша Русь — она всюду прекрасна.
Сохраним же навечно наш дом.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Максим Страхов — Дикий народ
Целует солнце нивы край,
И во дворе плетень.
Так засыпает дикий рай
Окрестных деревень.
Мостятся куры на насест,
Не зная птичьих гнезд.
В кустах скучает ржавый крест,
Уставясь на погост.
Голодный рыжий пес скулит,
Хозяин слег в запой –
Уж пятый месяц инвалид,
Четвёртый – холостой.
Спешит соседский сын бегом –
Уж поздно, мать кричит…
И пахнет в кухне пирогом,
Что мается в печи.
Пастух глядит на небосвод
И месяц ждёт дождей.
Здесь дико жизнь людей течет
Без партий и вождей.
Вон диковатый серый кот
Бежит к себе домой…
Ничейный здесь живет народ
И в то же время мой.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Зиновьев — Иные баре, не иные
Иные баре, не иные
Их взгляды: те же, свысока
На тех, кто собственно Россия
Была и есть во все века.
Ещё икнётся вам, все воры,
Считать народ за дурака.
Ну а пока борзые своры
Летят, топча Руси просторы,
Травя, как прежде, русака.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Николай Зиновьев — У карты бывшего Союза
У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей…
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Василий Попов — Отгуляла Русь, Россия отгуляла
Отгуляла Русь, Россия отгуляла.
Всё продали, пропили в чиста.
Что осталось, только честь и слава,
Да и та у пыльного куста.
Подымайся, Ваня, подымайся,
Отряхни рубаху и штаны.
Храм построен, заходи и кайся –
Нет твоей здесь никакой вины.
Только ты, тебе дана дорога,
Твой народ, твоя это судьба.
Потерпи – еще совсем немного,
Потерпи и кончится борьба.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Затянулись страны моей старые раны
Затянулись страны моей старые раны
Голубой лебедой.
Видно, снова за плуг приниматься пора нам,
Запасаться едой.
Народились мы все в слободах на свободе
И разбоя, и бед.
Но в душе человека и в духе природы
Не рубцуется след.
Он уводит меня в колыбельные дали,
В материнский наказ.
Для отвода от сглаза в бурьян пеленали
И стреножили нас.
Мы тобою одеты, Россия, обуты,
Да и сыты тобой…
Вот и я поминутно до боли опутан
Лебедой голубой.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Казалось, осталось недолго
Казалось: осталось недолго –
Вот-вот мы сдадимся в полон.
За нами горящая Волга,
Последний окоп и патрон.
Нас в чёрную землю зарыли,
Был горек Отечества дым.
Но мы всё равно победили.
И снова даст Бог – победим.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Евгений — Страна -мародерия
Россия моя, безрассудству покорная.
Богатая пашнями с травами сорными.
С сирыми храмами, с грязью дорожною,
с властью, кишащей бандитскими рожами.
.
Реки мельчают — больные и мутные.
Ржа пожирает просторы беспутные.
Вместо лесов – редколесья в проплешинах.
Сгинули добрые ведьмы и лешие.
.
Вширь расползается плесень безмолвия.
Темень и глушь освещают лишь молнии.
Былинной державе с несметными недрами
счастливою стать за века так и не дали.
.
Что было нажито – напрочь разрушено.
Сорвано, содрано, вырвано лучшее.
Звонниц проёмы с беззвучностью ватною.
Мёртвые сёла с разбитыми хатами.
.
Шпалы-сироты уводят в юродивость.
Проданы рельсы… Распродана Родина.
К плахе Рассеюшка тянется волоком.
Не зазвенит, сданный в лом, медный колокол.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Ф. Чикмандаров — Крах «благородных» ожиданий
Пеан скулящих мракобесов,
(в котле приветливых чертей)
в «патриотических» замесах
томящих собственных детей.
Пропи… отнюдь, пропевший совесть
чудовищен постылый хор.
— Сними с прочтенья эту повесть,
Господь, услышь же красный вздор!
Крадётся в хор условный ропот
на склоне царства перемен,
ног удаляющийся топот —
постфактум массовых измен.
Паскудство мерзких оправданий:
«Нас обманули, мы не знали,
крах благородных ожиданий»…
Гиль перекрасившейся швали.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Екатерина Максимова — Лево, Россия, руля !
Вражеский почерк отточен
Кто рулевые, друзья ?
Только я верю,проскочим,
Лево, Россия, руля !
Разум наш, враг затуманил
Красноармейцы,вперёд
Будет победа за нами,
Новое время грядёт.
Встанем к штурвалу,Славяне,
Плыть по теченью нельзя.
Будет победа за нами,
Лево, Россия, руля !
К бою с лихими врагами,
К бою готовься, народ.
Будет победа за нами,
Красноармейцы, вперёд !
Землю от скверны избавим,
Встанем за Родину-мать.
Будет победа за нами,
Некуда нам отступать.
Сгиньте в аду, дармоеды,
Русских Вам не одолеть.
Знамя Великой победы,
Будет над Русью алеть!
Встанем к штурвалу, Славяне,
Прямо по курсу — земля.
Будет победа за нами,
Лево, Россия, руля !
Николай ЖДАНОВ-ЛУЦЕНКО — Родина
Страна заборов и заплат —
Многострадальная Россия,
Где корневища распустили
Лень, казнокрадство, глупость, блат,
Всепроникающий разврат,
Где не жалеет брата брат,
Где слова правды не простили
Ни дураку и ни мессии,
И смерть — награда из наград.
Страна без края и конца,
Побитая, как градом поле,
Всю жизнь мечтавшая о воле,
Украдена из-под венца,
Хмельна от водки и винца,
Ждёт с нетерпением гонца
С известием о лучшей доле
И искажённая от боли,
Несёт в груди заряд свинца.
Страна, где всё наоборот,
Никто ни в чём не знает меры,
Живёт без Бога и без веры
Всегда голодный, злой народ,
Кумиром может стать урод,
Правителями — всякий сброд,
Авантюристы, лицемеры,
Жрецы несбыточной химеры
И дилетанты всех пород.
Страна, напившаяся слёз,
Страна, пропитанная кровью,
Ни долголетью, ни здоровью
Твой климат пользы не принёс…
Но только без твоих берёз
Подступит, будто стук колёс,
Мне ностальгия к изголовью,
И вместе с первою любовью
Я потеряю прелесть грёз.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Ф. Чикмандаров — Опорный край державы
Тебе, на зависть русофобам,
признателен, седой Урал,
за школу жизни чистой пробы,
за сильный дух, что воспитал.
Опорный край державы, кстати,
лил первую в Советах медь,
а для фашиствующей рати
ковал и днём, и ночью смерть.
С социализмом по соседству
шагал технический прогресс,
урбанизации в наследство
дарили свет турбины ГРЭС.
Сновали ГАЗы, ЗИЛы, МАЗы,
как муравьи, туда – сюда,
сверкали новые КАМАЗы
средь остальных, что господа.
На демонстрацию с шарами
семьёй шли в светлый Первомай,
от мала до велика знали:
грядёт, не за горами рай…
В восьмидесятых затрещало
Твоё величие, Урал,
вдруг, осознав конца начало,
старик бесслёзно зарыдал.
А после разное бывало:
игра с огнём, и скользкий брод,
но, то, что воля создавала
не пре́дал искренний народ.
Минули времена лихие,
густые тучи раздали́сь,
наверно, дети неплохие
горды Тобой… и Ты гордись.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Елена Горланова — Полынь
Лишь слегка запахнет летом,
И проклюнется листва,
Память снова, по секрету
Шепчет мамины слова:
«Видишь травку, что пылится
по обочинам дорог?
Это здешних трав царица,
И зовется – полынок.
Подержи листок в ладони,
Аромат его вдохни,
Вместе с запахом запомни
Детства солнечные дни»
Счастьем, радостью, привольем
Дышит летняя теплынь
И по-прежнему невольно
Кружит голову полынь.
Ах, полынь, трава степная!
До сих пор милей всего
Аромат родного края,
Запах детства моего.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Ирина Котельникова — Доколе воспевать пустые хаты…
Доколе воспевать пустые хаты,
да буйство разжиревшей лебеды?
Россия-мать, не ты ль душой богата,
не ты ли выходила из беды?
Мозолистыми пальцами крестила
поля и живность, хату и детей.
Порою крепким словом поносила
борцов безумных, призрачных идей.
Вмиг поседев, смотрела, как срывали
с твоих церквей кресты, колокола…
Но ты же не сдавалась, выживала,
в соху впрягаясь, манны не ждала.
И в лихолетье подрастали дети.
Каких поэтов за руку вела!
Так почему же поле стало степью,
А у детей другие есть дела?
Выходишь вечерами на просёлок,
а за спиной деревня без людей.
Прости, Россия! Нынче о весёлом
мне не поётся.Я не лиходей.
Вот под окошком сломлена берёза,
черёмуха засохла по весне…
Россия -мать, прости меня за слёзы,
я плачу лишь с тобой наедине.
Давай-ка, мамка, стол накрой, как прежде,
добавь душистых трав в целебный чай.
Никто, как ты, не приласкает нежно.
Я навсегда приехала — встречай!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Александр Рубис — В места лесные
Как сверкала сонная река,
Как манили запахи грибные!
Я хотел давно в места лесные,
Да дела держали за рукав.
Вверх тянулись люди и цветы,
В небе тучки осторожно крались.
Нам для счастья надо только малость,
Может, и исполнятся мечты.
Птицы вновь поют мне о любви,
Ветер ворошит сады и рощи,
И однажды я, усталый очень,
Брошу все, уйду на край земли!
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Макс Каперник — Родина
Вздохни желанья спелых трав
и легкий ветра поцелуй.
И Пушкин был, конечно, прав,
что мы у родины в плену.
Видны созвездья тысяч глаз,
смотрящих в берега земли.
Здесь начался и твой рассказ,
о том, что передать смогли
деянья предков за века,
раскрыв всю сущность бытия.
Не высохнет детей река,
родная родина моя.
Смотрю глазами дочерей
равнины, горы и поля.
Возьму руками сыновей,
я соль твою, земля моя.
И твой прилежный ученик,
пройдет избитою тропой
в надежде отыскать родник
принять защиту и покой.
Вздохни желанья спелых трав
и легкий бриз погладь рукой.
Нас нет без этих первых глав
в дороге жизни вековой.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Полянских Николай Александрович — Ромашковый мотив
Ни пройти, ни проехаться мимо
Русских сёл и окрестных полей,
Где былое становится зримо,
Где былина всей жизни моей.
Я наделал немало промашек,
За причалом меняя причал,
Но такого раздолья ромашек
Никогда и нигде не встречал.
Прежних чувств и смятений осколки
Соберутся в звучащий хрусталь,
И огонь моей детской светёлки
Озарит невозвратную даль.
Люди тянутся к призрачным блёсткам.
Пусть алмазы собой хороши,
Нет на свете замены берёзкам
Для моей обожжённой души.
Разве может быть что-нибудь ближе?!
И душевные раны, как пёс,
Мне волной набежавшей залижет,
Окружённый ромашками плёс.
Через годы на сельском погосте
Встанет синим окрашенный крест.
Люди — лишь мимолётные гости
И у этих ромашковых мест.
— Мне, как с этого света посылку,
Обращаюсь к вам, дочь и сынок,
Приносите тогда на могилку
Из любимых ромашек венок.
А тоске не давайте поблажки.
Никаких чтоб заплаканных глаз!
Я всем ангелам дам по ромашке —
И хранить будут ангелы вас.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Сергей Кудаев — В деревушке моей…
В деревушке моей, где не жил я ни дня,
Каждый вечер закат лучезарный,
И прохладу везет на небесных конях
Добрый Месяц, возница янтарный.
Деревеньку мою огибает река,
Осторожною, плавной дугою,
И цветут плакуны на ее берегах,
И кричат по ночам козодои.
В деревушке моей необъятность небес
Продолжается в утренних росах,
И парит над рекою задумчивый лес,
И скрипят на повозках колеса.
Там, по звучным, и пахнущим медом полям,
Разноцветные бродят буренки.
и все братья, конечно, Иванушки там,
А сестрицы, вестимо — Аленки.
О тебе я мечтаю, печаль не тая,
Знаю точно — не буду здесь лишним,
Появлюсь я в тебе, деревенька моя,
Жаль, не в этой, но в будущей жизни…
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Амусин — Таволгин Александр — Россия
Угрюмый ветер
просится
в… ладонь…
Под ноги пылью
бросилась дорога,
Над серым домом — месяц молодой
Застыл,
как виноватый у порога.
За голой степью –
высохший ручей,
Овраг, что речкой деды называли.
Стерня, щетинясь, смотрит из полей
На горизонт,
размытый чёрной гарью.
А над селом —
такая тишина,
Что старый пёс
закрыл глаза от боли…
Который год,
как кончилась война,
А здесь солдат
по — прежнему
хоронят…
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Рамиль Шавкетович Сарчин — Дом на краю села
Дом на краю села.
В нём не погашен свет.
Бабушка умерла.
Бабушки больше нет.
Бабушка — умерла.
Вот уже сорок дней…
Знаешь, она была
Родиною моей.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Марина Зарубина — Дом
Дым над домом маминого детства
Медленно струится в тишине.
Он зовет душою отогреться,
Окнами поблескивая мне.
Старый дом, почти уже забытый.
Гордый с виду, изнутри простой.
Битый снегом, ливнями умытый,
Многих принимал он на постой.
Глядя сквозь рябиновые ветки,
Ласково встречал своих гостей.
И теперь, хоть видимся мы редко,
Ждет он только радостных вестей.
Милый дом, зовущий отогреться!
Он взамен не просит ничего.
Он хранитель маминого детства
И частица сердца моего.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Панасенко Эдуард — Люблю я землю Русскую
Люблю я землю Русскую,
Деревню, где я рос,
Зарницы, песни грустные,
Июльский сенокос.
С разбега в сено свежее
Зарыться с головой,
Тайгу люблю безбрежную,
Туманы с синевой.
Тропинкою заветною
Меж сосен побродить,-
Увидеть неприметное,
Ненужное забыть.
Читать стихи Есенина,
Запоем, для души.
С невестой Енисеевой
Поговорить в тиши.
Люблю порывы резкие
Ветров перед дождём,
Лицо под капли веские
Подставить, а потом
Бежать по лужам хлюпая,
Как в детстве, босиком,
Луны улыбку глупую,
Уху люблю с дымком.
И чёрную смородину
С куста горстями есть,
Люблю я свою Родину
Такой, какая есть.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Кира Ньеру — Память сердца
Нет запятых в посланьях на заборе,
И злого умысла в словах, что говорю,
Но лица мрачные, как будто в доме горе,
И снег не ляжет снова к декабрю.
Здесь слово «было» прописалось прочно,
А место будущему ищет детвора.
Здесь никого не спросят, что он хочет,
И слышен всюду шепот — мол, пора.
И снова хочется как будто бы на волю,
Но тех, кто волен, приурочили к нулю.
И знаю я обидное до боли —
Нет Родины. Но я ее люблю.
